Дело харьковской серийной отравительницы,

Смерть буквально преследовала семью Завьяловых. Прокурору-криминалисту Харьковской областной прокуратуры Анатолию Ревису предстояло разобраться в этом запутанном деле…

Тихая охота стала роковой
Тот чудный сентябрьский день 1976 года запомнился семье Завьяловых навсегда. Началось все накануне, когда Виктор Завьялов, глава семьи, привез всех своих домочадцев — жену и двух сыновей в гости к теще — матери жены, Елены. С вечера следующий день обещал быть благодатным — стояла не по-осеннему теплая погода. На следующий после приезда день вся семья решила выбраться в ближайший лес по грибы — это была семейная традиция. Все было, как обычно — разбившись попарно, все участники тихой охоты разбрелись по лесу. Ближе к вечеру разбирали трофеи: кто-то набрал полную корзинку опят, кому-то повезло насобирать рядовки, а кто-то обошелся хорошим трофеем, набрав немалое количество луговых шампиньонов — печериц по-местному. Вечером вся семья села за стол. К ужину был подан суп из свежесобранных грибов и жареная картошка, опять-таки, со свежесобранными опятами. А ночью случилась беда. Старший из сыновей Виктора Завьялова, десятилетний Виталик, почувствовал себя плохо. Вначале он испытывал боль в животе, потом началась рвота, начались галлюцинации. К тому моменту, когда к мальчику приехала «Скорая помощь», он уже почти не дышал. Спасти ребенка не удалось. Диагноз — отравление грибным ядом. Спустя пару дней судебно-медицинские эксперты выдали заключение: ребенок отравился бледной поганкой. Но почему не отравился никто из тех, кто ужинал вместе с ним? В тот момент следствие не смогло найти ответа на этот вопрос. Прошел год…
Для Завьяловых сбор грибов по-прежнему оставался семейной традицией. Ровно через год после трагедии вся семья снова собралась за столом — помянуть Виталика и, как сложилось, насладиться трофеями третьей охоты: сбор грибов в этой семье считался семейной традицией еще от татаро-монгольского ига, дескать, именно этот промысел не дал роду погибнуть от голода. Снова, как и год назад, грибной суп, опять, как и тогда, жареная картошка с грибами. Прямо мистика какая-то. Ночью закричал от боли в животе младший брат умершего Виталика — Валерий. Пока скорая помощь доехала к месту вызова, мальчик умер от удушья. И снова диагноз — отравление грибным ядом. Как такое могло случиться? Ведь в округе вся семья считалась лучшими знатоками в грибном деле! Валерия похоронили рядом с братом. Больше всех на похоронах, как и год назад, убивалась бабушка умершего ребенка, теща Виктора Завьялова, Екатерина Павловна Старко. Прошел еще год…
Виктор Завьялов уже не ездил в гости к теще. Два визита закончились смертью его сыновей. Откровенно говоря, он просто боялся ездить в гости к матери своей жены. Наверное, не зря. Спустя год после смерти своего второго внука Екатерина Павловна решила сама навестить свою дочь и зятя. Среди гостинцев, привезенных ею, были, конечно же, маринованные грибы. Справедливости ради надо отметить, что были и соленые, и сушеные грибы, всякие — Екатерина Павловна была докой в этом деле. Отчего-то Виктор не стал есть привезенные матерью его жены гостинцы. Чутье ли сработало, Бог знает? Но вот Елена, жена Виктора, наоборот, вовсю налегала на традиционные семейные деликатесы. Ночью ей стало плохо… В этот раз скорая помощь успела вовремя. Елену откачали. Двое суток врачи, что называется, не отходили от неё. Елену буквально вытащили с того света. А потом… Виктор Завьялов написал заявление в прокуратуру. В нем он прямо обвинял свою тещу в предумышленном убийстве своих сыновей, Виталия и Валерия, а также в попытке убить его жену, Елену Завьялову. Так началось следствие по делу харьковской «госпожи Тофаны», серийной отравительницы.

Очевидно,
но недоказуемо…
Следственную группу возглавил легендарный уже в то время Анатолий Ревис — прокурор-криминалист Харьковской областной прокуратуры. С именем этого замечательного человека связаны самые громкие дела того периода. К сожалению, он покинул этот мир при трагических обстоятельствах. Но тогда, в те годы, о которых мы сейчас вспоминаем, ему не было равных. Когда Ревису поручили дело об отравлении, он сразу решил заглянуть в прошлое Екатерины Павловны Старко. И выяснилось, что от отравления грибным ядом умерли: муж Екатерины Павловны, его отец, свекор, стало быть, все той же Старко, её родной брат, и сосед, имевший несчастье одолжить своей соседке немалую, по тем временам сумму денег: тысячу рублей. Ревис задался вопросом: зачем бы Екатерине Павловне понадобилось убивать своих родственников — мужа, свекра, брата? Скорее всего, решил он, речь шла о наследственных правах. Допустим. Екатерина Павловна, после смерти своих ближайших родственников, стала действительно богатой, по понятиям того времени, наследницей. Ей достались несколько домостроений, земельные участки общей площадью почти в гектар, пасека, насчитывавшая полсотни пчелиных семей. Но зачем бы ей понадобилось убивать собственных внуков и дочь? На этот вопрос Анатолий Ревис не мог найти ответа. Что еще больше напрягало опытного следователя, так это то, что он не мог предъявить Старко ни одного обвинения — смерти всех её родственников были признаны несчастными случаями! Но он-то понимал, что не может быть таких совпадений — пять смертей, считай подряд, это, с точки зрения закона, уже серия! Ревис начал расследование с разговора с Виктором Завьяловым. Сразу он задал вопрос: почему, собственно, заявитель считает, что его дети убиты умышленно? Почему он думает, что мать готова была расправиться с собственной дочерью, отравив её, как и своих внуков, грибами? Где, в чем был мотив убийств? И Виктор начал свой рассказ…
Оказалось, что покойный муж Екатерины Старко не был родным отцом её дочерей. Да-да, именно дочерей. У Екатерины Павловны было две дочери! Двойняшки. Когда её жених, тот, кто впоследствии стал её законным мужем, вернулся из армии, она уже была беременна двойней. Одна девочка родилась совершенно здоровой, а у второй, Жени, было диагностировано неизлечимое заболевание — энцефалопатия. В конце пятидесятых годов, когда это произошло, такой диагноз звучал как приговор. Тем не менее, Женя выжила, но вынуждена была всю свою жизнь провести в специнтернате для умственно отсталых людей. Видимо, Екатерина Павловна все эти годы страдала от чувства вины перед дочерью. Для неё было невыносимо, что вторая дочь, Елена, живет полноценной жизнью, счастлива в браке, воспитывает сыновей. Нет, она не хотела смерти своим внукам. Она хотела отравить своего зятя, Виктора, но, по роковой случайности, отравленная пища попала в тарелки детям. Как это произошло — Бог знает. Она попыталась было отравить Виктора в третий раз, но, опять-таки, по роковой случайности, отравленные грибы съела Елена, её дочь. Видно, Виктора сам Бог берег. Такова была версия Завьялова. Для Ревиса откровения Виктора Завьялова были, вероятно, отправной точкой. Он продолжил расследование, опираясь именно на эту версию. Но, тем не менее, зачем же было травить мужа, своего брата и свекра? На этот вопрос могла ответить только Екатерина Старко.

Будем говорить?

Когда перед опытным прокурором-криминалистом предстала главная подозреваемая в серии убийств, он сразу понял — женщина давно готовилась к этому разговору. Это было видно по усталому, потухшему взгляду, по безвольно опущенным рукам, да по всему её внешнему виду. Поэтому Анатолий Ревис не стал ходить вокруг да около. Он сразу спросил, дескать, Екатерина Павловна, будем говорить? И она начала говорить. Да, с самого начала, когда она узнала о диагнозе своей второй дочери, она поняла — это ей расплата за грех. Она «нагуляла» дочерей от случайной связи с почти незнакомым ей мужчиной, пока её, формально признанный жених, служил в армии. Когда же он, отслужив, вернулся домой, она призналась ему в неверности. Парень признал детей своими, ни словом не попрекнув свою неверную невесту. Когда девочки родились и стало понятно, что одна из них нездорова, молодые родители договорились между собой: что бы ни случилось, но самой главной в их жизни будет несчастная Женя. Так и было. Несколько лет. Общих детей им не удалось завести, и Екатерина постоянно испытывала чувство вины перед мужем. Однажды это чувство переросло в ненависть. Она накормила мужа грибным супом… Потом таким же образом отправила на тот свет его отца, а когда родной брат спросил её, отчего это, мол, так внезапно отправились к праотцам её муж и свекор, такого же супчика отведал и он. Уж в чем, в чем, а в грибах она разбиралась получше любого ученого-миколога. Это знание передавалось у неё в роду в течение многих поколений. А потом у неё возникла ревность к своей дочери Елене. Екатерине Павловне казалось несправедливым, что одна дочь томится в интернате, а другая наслаждается счастьем семейной жизни. Екатерина Павловна решила «уровнять» дочерей. То есть, сделать вдовой Елену. В один, не самый прекрасный день, она приготовила для зятя «особый» грибной супчик. Когда вся семья расселась за столом, она, разливая суп по тарелкам, в одной из них подменила блюдо: туда был налит отвар бледных поганок. По роковой случайности эту тарелку перехватил старший из внуков — Виталий. Екатерина Павловна не заметила этого. Ночью мальчик умер в страшных муках. Вот тогда-то Старко возненавидела своего зятя лютой ненавистью. Она поклялась сама себе, что изведет его со свету любым способом. Но такая возможность ей представилась только через год. Но и в этот раз все случилось, как год назад: отраву, вместо зятя, съел второй внук, Валерик. У Екатерины Павловны помутился разум. В гибели своих двоих внуков она винила только Виктора Завьялова. А, коль так, то он должен быть наказан всенепременно. Когда она поняла, что дочь с зятем к ней больше не приедут, решила сама навестить их. К этому времени её больной разум уже убедил её в том, что обе дочери должны жить одной судьбой: без детей и мужей. Но и в третий раз попытка отравить Виктора едва не закончилась новой трагедией — отравленные грибы употребила в пищу дочь.
Ревис понимал, что по женщине «плачет психушка». Однако судебно-психиатрическая экспертиза признала Екатерину Старко вменяемой. Она была приговорена к десяти годам тюремного заключения. Через пару лет Екатерина Павловна была переведена на стационарное лечение в психиатрический диспансер. Там её навещала дочь Елена, вместе со своим третьим сыном, родившимся, когда бабушка уже находилась в дурдоме. Вряд ли Екатерина Павловна воспринимала этого ребенка как прощение…

Сергей Савченко,
корреспондент

Игорь Григоров,
корреспондент