Год с коронавирусом. Почему Украину ждет новый локдаун?
За год эпидемии мы пережили многое. Страх перед болезнью, нехватку койко-мест в ковидных больницах, а также врачей и медперсонала, затем тотальную нехватку кислорода и несколько локдаунов.
И вот сегодня ощущение дежавю. Год спустя, в марте 2021-го премьер-министр снова заговорил о локдауне и жестких ограничениях на фоне роста количества заболевших.
Год назад эпидемия коронавируса началась с западных областей Украины, и сейчас в Черновицкой и Ивано-Франковской областях, как и в начале пандемии, стремительно растет число заболевших, приближая медицинскую систему к коллапсу. В больницах Ивано-Франковска катастрофически не хватает мест для ковидных больных, и заболевших везут во Львов. Более того, в Ивано-Франковске уже развернули мобильный госпиталь, а чиновники начинают говорить о сортировке больных.
Почему за год эпидситуация в Украине резко ухудшилась? Почему становится больше тяжелых больных, а смертность выше, чем в начале эпидемии? Почему Украину ждет новый локдаун?
Смертность растет…
Одной из причин увеличения количества больных, тяжелых случаев и высокой смертности является мутация вируса и появление новых, более агрессивных штаммов, считают инфекционисты.
— Смертность растет потому, что вирус мутировал, — отмечает Андрей Бондаренко, профессор кафедры инфекционных болезней ХНМУ, доктор медицинских наук. — Есть такие понятия как вирулентность (прим.— степень болезнетворности или патогенности штамма вируса) и патогенность.(прим.— способность быть причиной болезни). Они напрямую зависят от того, какой это штамм вируса. Есть штаммы с меньшей вирулентностью, есть — с большей.
— На тяжесть болезни влияют три фактора: макро- и микроорганизмы, а также окружающая среда, — поясняет профессор Бондаренко. — Фактор макроорганизма — состояние организма человека на момент заражения, иначе говоря — хронические болезни: гипертоническая болезнь, сахарный диабет и так далее. Естественно, в этом случае будет более тяжелое течение заболевания. Второй фактор — это микроорганизмы и вирулентность. Чем выше вирулентность, тем больше будет риск возникновения тяжелого течения коронавируса не только у людей с хроническими болезнями, но и среди более-менее здорового населения. Сказывается также и окружающая среда. Кроме этого, чем больше число инфицированных, тем больше среди них тяжелых случаев. И больше летальность.
— Смертность растет потому, что растет количество заболевших. Предварительная летальность в Украине около 2%. В мире 2,2%. До лета смертность в Украине вырастет еще на 20 тысяч человек, — прогнозирует Андрей Волянский, заведующий лабораторией иммунореабилитологии Института микробиологии и иммунологии им. Мечникова НАМН Украины, доктор медицинских наук.
Коронавирус «добавил» новые симптомы
— Изменилась клиника болезни, — подчеркивает профессор Андрей Бондаренко. — Разные вирусы — разная симптоматика. Сейчас наши коллеги с Западной Украины сообщают, что резко выросло число пациентов с кишечными расстройствами, вирус стал более тропным к желудочно-кишечному тракту. У каждого третьего больного коронавирусом наблюдается тошнота, рвота и кишечные расстройства. К отсутствию обоняния и вкусовых ощущений в некоторых случаях добавилась глухота.
Врачи отмечают, что болезнь значительно «помолодела». Если в начале эпидемии болели преимущественно пожилые люди с сопутствующими хроническими заболеваниями, то сейчас среди заболевших возросло количество людей работоспособного возраста — 30–45лет. В этом возрастном сегменте, говорят врачи, наблюдается достаточно высокая летальность, при этом умирают люди за 30, и часто без сопутствующих болезней.
— И в начале эпидемии также были молодые люди без сопутствующих заболеваний, которые переносили ковид тяжело, требовали кислорода и госпитализации в отделение интенсивной терапии, — констатирует профессор Владимир Корсунов, заведующий кафедрой анестезиологии и интенсивной терапии ХМАПО, доктор медицинских наук. — Но сейчас действительно стало больше болеть молодых и детей. Очевидно, это связано с тем, что на территории Украины появились новые, мутировавшие штаммы вируса, которые в большей степени инфицируют молодых людей.
В то же время изменений в длительности инкубационного периода не произошло, отмечают врачи, а вот сама болезнь развивается более стремительно. Если раньше критическими считали 7–10-й день, то сейчас это 5-6-й день от начала появления симптомов. Часто наблюдается стремительное ухудшение состояния больного: оно ухудшается буквально за несколько часов.
— В начале эпидемии госпитализировали практически всех заболевших коронавирусом, так как функция инфекционного стационара состоит не только в том, чтобы лечить, но и в том, чтобы изолировать больных от здоровых. У нас лежали больные с легким течением, средней тяжести и тяжелые, — рассказывает Андрей Бондаренко. — Но сейчас мы госпитализируем в стационар только с тяжелой формой. Со средней тяжестью больные лечатся дома, так как мест в больницах не хватает.
Справляется ли медицина с пиковыми нагрузками?
За прошедший год мы были свидетелями, как Минздрав неоднократно сообщал о перепрофилировании больниц, закупке кислорода, новых ИВЛ, однако существенных изменений в медицине, к огромной горечи, за год эпидемии так и не произошло. Ведь не проблема поставить дополнительную койку в палате, хотя украинские больницы не рассчитаны на такое количество тяжелых больных и, бывает, койку ставить действительно просто некуда. Проблема в том, чтобы находящегося на этой койке было кому и чем лечить. А сегодня, как и прежде, не хватает врачей и лекарств. Нагрузка на медперсонал продолжает оставаться огромной. И до сих пор в харьковских больницах, где лечат COVID, не решены проблемы с кислородом.
— Сейчас все кислородные койки в инфекционной больнице заняты, — констатирует Владимир Корсунов, заведующий кафедрой анестезиологиии интенсивной терапии ХМАПО, профессор, доктор медицинских наук. — Их не хватает, потому что за время эпидемиологического спада, за те несколько месяцев относительной передышки у нас в инфекционной больнице так и не провели кислородную магистраль во все отделения. Такая же ситуация и в реанимации — там также все места заняты. Но новая обещанная реанимация до сих пор находится в состоянии ремонта, а ремонт — в стадии полнейшей разрухи. Пока до самого ремонта, по сути, не дошло.
Надо признать тот факт, что за год Минздрав не предпринял никаких мер, чтобы прекратить лечение ковидных больных семейными врачами по телефону без анализов и обследований, без понимания объективного состояния больного. Отсюда — тяжелые случаи, а возможно, и смертность.
— Смертность растет, ибо, несмотря на год возможностей получить опыт и осознать проблему, научиться принимать правильные решения, догоспитальный этап первичного звена медицины продолжает делать колоссальное количество ошибок, — анализирует ситуацию Владимир Корсунов. — И это приводит к тому, что люди госпитализируются уже в очень тяжелом состоянии, когда помочь им крайне сложно. Во-первых, семейные врачи по-прежнему игнорируют своевременное обследование. Во-вторых, они до сих пор не осознали того факта, что губительным для пациентов с ковид является цитокиновый шторм, они до сих пор не понимают, когда он развивается, когда быть начеку, когда нужно проводить лабораторную диагностику этого состояния и начинать лечить, чтобы спасти жизнь больного.
— Во многих случаях, даже если больной находится дома, можно переломить эту ситуацию, назначив адекватное лечение, — убежден профессор Корсунов. — Главное, чтобы оно было назначено своевременно. Не тогда, когда цитокиновый шторм почти разрушил легкие, а когда он только начинается и эффективная терапия позволяет минимизировать дальнейшие последствия. В общем-то, в этом ничего нового нет. Грамотные врачи всегда понимали, что при любом заболевании, и не только инфекционном, существует терапевтическое окно, когда человеку можно помочь. И ковид не исключение.
За год абсолютно ничего не изменилось и в логистике больного — маршрут пациента так до сих пор и не отработан. Полнейшее дежавю. Люди и дальше сами ходят сдавать анализы и тесты, делают рентген и КТ, потом идут в аптеку за лекарствами, и даже ходят на работу. Как и раньше, не всем больным и сегодня дают направления на ПЦР. Поразительно, но даже рост смертности не стал для властей предержащих поводом для работы над ошибками.
Нет контроля эпидситуации
Пока вакцинация у нас проходит черепашьми темпами, единственным методом сдерживания эпидемии во всем мире остается карантин. Этот вопрос до сих пор у нас остается спорным. Часть общества считает, что его надо ужесточить, другая, что он неэффективен и разрушает экономику. Проблема усугубляется еще тем, что государство не может компенсировать затраты закрытому на карантин бизнесу в случае, если он не будет работать несколько месяцев.
К тому же локдаун государство вводит чудовищно избирательно и вопреки логике. Чего только стоит рождественский локдаун, когда маленькие магазинчики были закрыты, а торговые сети-гиганты преспокойно работали. Или Буковель, куда на зимние праздники съехалась буквально вся Украина. Там работали отели, магазины, кафе. А в населенных пунктах, расположенных рядом, действовал жесткий локдаун, объявленный Кабмином. Таким образом, власть демонстрирует полную некомпетентность и не контролирует эпидситуацию. Многие видели в новостях сюжеты про забитый под завязку отдыхающими Буковель, где никто не соблюдает ни дистанцию, ни масочный режим даже в помещениях. Не это ли послужило причиной новой вспышки эпидемии в Ивано-Франковске?
Январский локдаун нужно было вводить еще в декабре, считают эпидемиологи, но тогда не решились оставить без выручки бизнес. В январе надо было работать, а получилось так, что люди целый месяц ходили на праздники друг к другу в гости. И это дало толчок к нынешней ситуации.
— В Западной Украине люди полтора месяца отмечали зимние праздники, постоянно находясь в тесном общении, — акцентирует внимание на проблеме Андрей Бондаренко. — Сейчас там нет мест в стационарах и разворачивают мобильные госпитали.
Более того, за год в Украине так и не создали эффективную систему контроля за соблюдением карантинных ограничений и адекватных наказаний за нарушения. Сегодня в общественном транспорте большинство пассажиров в масках, но в половине случаев маска надета неправильно, поскольку не закрывает нос. Ношение маски в таком виде в принципе теряет всякий смысл.
— За соблюдением масочного режима сегодня никто не следит, и надо признать, никто толком не следил и раньше. Разве что выборочно. Показательный факт: за нарушения никто ни разу так и не заплатил. По крайней мере, миру такие случаи не известны.
— Мы к вирусу уже привыкли, — констатирует Владимир Корсунов, заведующий кафедрой анестезиологии интенсивной терапии ХМАПО, профессор, доктор медицинских наук. — Отчасти это неплохо. Перестали сходить с ума от паники и страха. С другой стороны, среди нас все больше и больше тех, кто не надевает защитные маски, а это уже привело и будет в дальнейшем приводить к увеличению количества больных. Пока не переболеет половина населения или не начнется массовая вакцинация, ожидать улучшения ситуации не следует.
Когда же закончится эпидемия коронавируса в Украине?
— Если вакцина будет эффективной, все закончится к концу этого года, — прогнозирует врач-инфекционист, профессор Андрей Бондаренко.