Как будто вчера

Дореволюционный Харьков жил заботами, похожими на те, что есть и сегодня. Более ста лет назад в губернском городе складывалось многое из того, чем мы пользуемся сейчас. И об этом можно прочитать в старых газетах.

В предвкушении канализации и крытого рынка
Более тридцати лет водопровод в Харькове существовал без канализации. Городские власти собирали комиссии, утверждали и отметали проекты, но дело не двигалось с мёртвой точки. Бывший гласный тифлисской городской думы Н. Кара-Мурза писал в газете «Утро» от 22 октября 1907 года: «Приехав из Тифлиса в Харьков впервые, я, как случайный гость, заинтересовался благоустройством города и начал осматривать его. 0 пыли и грязи Харькова приходилось мне слышать и раньше, но должен признаться, то, что я видел здесь, превзошло мои ожидания. Не говоря уже о страшной нечистоте и заброшенности окраин, центр города — содержание улиц крайне грязно — нет правильной уборки, из-под ворот многих больших домов выпускается грязная, мыльная вода на улицы и тут же эта вода усердно размазывается с грязью дворниками и т. д.
Признаюсь, — подобных вещей не приходилось видеть и в провинции. Но главное зло Харькова, по-моему, составляет Лопань. Река это или стоячее болото, я до сих пор не знаю? Очевидно, все местные жители уже привыкли к этому, но я должен сказать откровенно, что один вид этой стоячей грязной и вонючей массы воды производит на свежего человека удручающее впечатление. Увидевши в первый раз эту грязную воду, называемую рекою, я ужаснулся и мне было обидно за то, что г. Харьков, центральный культурный город юга России с университетом и др. высшими учебными заведениями, город, в котором так много интеллигенции, богатый, промышленный город — терпит у себя такое безобразие.
И мне думается, ввиду кидаемой канализации города, воды которой, очевидно, будут спускаться и в Лопань, вопрос о нивелировке и расчистке реки, дабы дать ей течение, должен быть поставлен на первую очередь, иначе она превратится в клоаку, и здоровью населения города будет угрожать всякая опасность.
Быть может, это будет стоить больших денег, но что же делать? Нельзя же, в самом деле, привыкать к такому антисанитарному состоянию реки, которая проходит вдоль и поперек города, принимая в себя всевозможную грязь? Я осматривал все берега её и видел я, что там творится…
Затем, большой пробел для такого большого города как Харьков — отсутствие порядочного рынка. Я ходил осматривать базары, мясные и рыбные ряды и увидел, что и в этом отношении Харьков отстал даже от Тифлиса, который считается азиатским городом. Взять хотя бы Симферополь, небольшой город, а умудрился сделать заем и установить у себя такой рынок, которому можно позавидовать: чистые ряды магазинов, везде асфальтовые полы, проведена вода, мясные, рыбные и овощные лавки блестят от чистоты. И город имеет большой доход от этих магазинов. Вообще, нужно сказать, на юге все города много успели сделать в благоустройстве и санитарии. Невольно возникает вопрос — почему же так отстал Харьков, который, как по богатству, так и по наличности культурных сил, стоит гораздо выше Тифлиса, Симферополя, Севастополя и других городов?»
Как раз к началу Первой Мировой войны Харьков дождался решения обоих этих жгучих вопросов. На Благовещенском базаре построили крытый рынок, и в тот самый день, когда была объявлена война, «Утро» сообщало: «…состоялось заседание городской базарной комиссии. Комиссия обсуждала злободневный для торговцев вопрос о размещении торговли в здании вновь выстроенного крытого рынка. Наружные лавки крытого рынка комиссия признала необходимым отвести под торговлю рыбно-гастрономическую, фруктовую и бакалейную. Это решение комиссии вызвано тем соображением, что лавки эти имеют подвальные помещения для сохранения скоропортящихся продуктов. Расценка мест за помещения комиссией отложена до другого заседания».
Рядом с первыми сообщениями с фронта был и отчёт об открытии первой очереди канализации. Главный инженер строительства Черкес рапортовал гласным городской думы о готовности к пуску первой очереди.

Скорая помощь: воплощённая мечта
Председатель местного управления Красного Креста профессор Иван Николаевич Оболенский писал в газету «Утро» 28 марта 1908 года: «В г. Харькове до сих пор не существует скорой медицинской помощи. Говорить о пользе и необходимости таковой считаю лишним, так как каждому она вполне понятна и очевидна. Во всех больших городах Европы, а равно и у нас в Петербурге, Москве, Киеве и Одессе таковая уже существует, нет только у нас, в Харькове, — где имеется более 200 тысяч жителей и где потребность в скорой медицинской помощи настоятельна».
Он предлагал план благотворительных мероприятий и сообщил, что г-н Скоркин предоставил свой дом для размещения станции.
В 1910 году профессор Оболенский осуществил свою мечту, и «Южный край» опубликовал фото первых сотрудников скорой помощи. Дом Скоркина на Конторской и по сей день используется по назначению.

Трамвайные мечтания

20 февраля 1909 года «Южный край» поведал: «Летом нынешнего года пригородные дачные места будут соединены с городом электрическим трамваем. Предприниматели, — инженеры из Петербурга — устраивают дело при участии международного банка. Со стороны министерства финансов получено уже одобрение этому проекту.
Министерство путей сообщения, в лице управления Южных железных дорог, поддерживает мысль об устройстве пригородного трамвая, разрешив пользоваться для прокладки пути, полосою отчуждения, сократив число дачных поездов, дающих обыкновенно убытки. В Харькове, пунктом отправления проектирована Торговая площадь, далее, путь проложится по Грековской улице, на Основу, затем, на поселок «Липовая роща», — с веткой на Рыжов, — на Покотиловку; поселки: «Высокий», «Зеленый Гай», «Южный» и закончится у Люботина, где предположено устроить нечто вроде ротонды для гуляний с музыкой и проч. развлечениями. Проездная плата устанавливается по три четверти копейки с версты и пять копеек за каждый билет, — так что проезд, напр., до Люботина будет стоить 25 к., столько же, сколько стоит проезд по железной дороге».
Ага, как же-с! Это в Киеве трамвай до Пущи-Водицы доезжает. Ни летом 1909-го, ни в 1959-м, ни даже в 2009 году ничего подобного жители Харькова и пригородов не дождались. Липовая Роща, правда, получила троллейбус, а все остальные посёлки, автобусное сообщение. Железная дорога, как и 112 лет назад, остаётся основным связующим звеном Харькова с этими населёнными пунктами.

В вагоне 2-го класса
в Киев
Дорога из Харькова в Киев была еще тем приключением. Некто М. в номере «Утра» от 30 мая 1908 года так описывал свои железнодорожные муки: «В воскресенье, 25 мая, мы вошли в душный вагон Южных ж. д., разместили багаж и уселись… На дворе было жарко и пыльно. Открыли окно, пыль влетала и обдавала нас. Народу набилась масса. Стемнело. Проводник вошел и вставил в грязный фонарь свечу, пламя заколебалось от ветра, врывавшегося в окно, и свеча погасла (фонарь не закрывался плотно). Мы остались в темноте… Пришлось закрыть окно и снова самим уже зажигать свечу.
А на дворе совсем стемнело. Тяжелая туча обволакивала небо. Мы снова открыли окно. Свеча быстро таяла, ужас остаться в темноте охватил нас. И вдруг она померкла. В соседнем отделении послышался шум, там тоже потухли свечи, обе догорели, и весь наш вагон погрузился во мрак… Какие-то тени забегали, толкая друг друга… Послышался крик: то дама о разбитое еще в Харькове стекло двери разрезала руку… Со злобой она принялась добивать его. Треск разбивающегося стекла, шум среди пассажиров, все наводило на мысль, что мы находимся в каком-то аду, а не в вагоне по дороге из Харькова в Киев. Ни кондуктора, ни проводника.
Но вот показалась высокая белая фигура кондуктора, освещенная огарками, которые он нес в дырявом ведре. Измученная публика бросилась к нему: «света, света!» — кричали люди. «Следующая бригада даст света» —угрюмо промолвил он, — «Я вставлю огарки». Небольшой огарочек, вставленный кондуктором, провалился в отверстие, предназначенное для свечи. И погас. И снова темнота…
Так ехали до Полтавы, тут вышли мы немного подышать воздухом, но не успели мы выйти, как наши места чуть было не были заняты другими. Публики набилось гибель, давали плацкарты, а местъ не было. Наконец, кое-как размѣстились… Начинало клонить ко сну, стали звать проводника, его не оказалось, подняли верх, он оказался сломанным. Пока позвали проводника, прошел ровно 1 час, кое-как исправили верх; мы улеглись, и долго не могли заснуть, а вдруг, думаешь, светлый солнечный день никогда не наступит?»

А зоопарк всё реконструируют…
3 апреля 1909 года «Южный край» оповестил харьковцев: «Вчера открылся птичник харьковского Общества акклиматизации в Университетском саду. Пока еще не все имеющиеся экземпляры птиц и животных помещены в клетки, так что много клеток еще пустует.
На птичнике после зимы все прибрано, расчищено, дорожки выровнены и посыпаны песком. Не мешало бы обратить внимание на клетку с волками, решетка здесь чуть держится, вверху ничем не закреплена и шатается, так что, того и гляди, вывалится. Публики за вчерашний день перебывало много – и взрослых и детей. Наиболее привлекают: медведи, два верблюда и большая клетка с обезьянами».
Подготовил
Дмитрий Губин.