Консерватория — дитя Временного правительства
Как бы ни называлось учебное заведение, где в Харькове можно получить высшее музыкальное образование, оно навсегда в народном сознании останется консерваторией.
За 104 года существования вуз многократно подвергался реорганизациям, в связи с чем менялись его название и статус — Харьковская консерватория (1917–1920), Музыкальная академия (1920), Высший музыкальный институт (1921–1924), Музыкально-драматический институт (1924–1934), Харьковская государственная консерватория (1934 — 25.10.1963), Харьковский институт искусств (26.10.1963 — 25.12.1972), Харьковский институт искусств им. И. П. Котляревского (26.12.1972 — 31.03.2004), Харьковский государственный университет искусств
им. И. П. Котляревского (01.04.2004 — 16.01.2011), Харьковский национальный университет им. И. П. Котляревского (с 17.01.2011).
И открылась она в Харькове тогда, когда везде происходил развал — 2 мая 1917 года. Под решением о ее открытии не было императорских подписи и печати по причине свержения монархии. Как же появилась у нас консерватория?
Харьковские вузы возникали по-разному. Одни, как университет, выстраивались усилиями и местной общественности, и центральной власти. Затем медики и юристы отпочковались от него и стали отдельными вузами. Технологический институт строили заранее и целенаправленно. Консерватория же выросла естественным образом из музыкального училища.
Существовало в Харькове отделение Императорского Русского музыкального общества (ИРМО). В 1871 году его директором стал Илья Ильич Слатин, а возглавляла попечительский совет супруга губернатора, княгиня Ольга Кропоткина. При обществе были созданы музыкальные классы на 254 учащихся. Дмитрий Багалей писал, что класс деревянных духовых инструментов вообще был гордостью харьковских музыкальных классов. До этого в российские оркестры для игры на этих деревянных духовых приглашали, как правило, иностранцев. 8 сентября 1883 года при обществе было открыто музыкальное училище, директором которого стал тот же Илья Слатин. «Южный край» 16 января 1909 года писал, что в училище «обучается 445 человек». Писать о его выпускниках и преподавателях можно бесконечно. Оставлю это харьковским музыковедам.
Ежегодное пособие от городской думы отделению РМО составляло тысячу рублей, в 1896 году оно было увеличено до трех тысяч рублей. Когда классы были преобразованы в училище, пособие в размере 5000 рублей харьковскому отделению общества было назначено и Министерством внутренних дел.
Значительная помощь приходила от меценатов. Среди наиболее крупных жертвователей были сахарозаводчики Харитоненко. Крупные суммы вносили М. Гельферих, А. Киреев. За средства Харитоненко и Киреева в начале 90-х годов XIX столетия было приобретено у Т. Н. Седлецкого здание музыкального училища на пересечении Екатеринославской (ныне Полтавский шлях, 30) и Ярославской улиц. Среди тех, кто вносил средства, были и губернаторы — Александр Петров и Герман Тобизен.
Композиторы Танеев, Чайковский, позже Рахманинов, Ипполитов-Иванов гостили дома у Слатина на ул. Пушкинской. Там же бывали знаменитые иностранные исполнители, гастролировавшие в наших краях, например Генрик Венявский и Пабло Сарасате.
А к 1913 году в Харькове заговорили об открытии на базе училища консерватории. Тогда газета «Утро» писала: «В состоявшемся в среду 11 сентября заседании Императорского Российского Музыкального Общества (ИРМО) обсуждался вопрос о способах преобразования музыкального училища в консерваторию и об обращении к харьковской городской думе с ходатайством об отведении подходящего участка земли для постройки на нём здания будущей консерватории с собственным концертным залом. Единогласно постановлено немедленно же начать хлопоты, и наиболее подходящим местом признан свободный участок, лежащий позади сквера на Сумской улице (выше ветеринарного института) напротив губернской земской управы». Как видим, на этом месте так ничего и не построено, а лежит брусчатка площади Свободы.
Далее в статье говорится: «При реализации собственного дома на Екатеринославской улице можно рассчитывать погасить 60 тысяч оставшегося залога в Земельном банке, не менее 200 т. р.; располагая такой суммой, можно без всякого риска приступить к постройке такого здания, которое будет одним из украшений Харькова, которому стыдно было бы остаться позади Одессы, где только что было училище преобразовано в консерваторию, и Киева, где оно должно состояться этой же осенью.
Главная дирекция ИРМО, долгое время считавшая достаточным лишь существование двух столичных консерваторий, теперь очень охотно даёт разрешение на открытие их в провинциях: в прошлом году в Саратове, в этом году в Одессе и в Киеве, но, кроме соответствующей постановки музыкально-художественной стороны в училище, преобразуемом в консерваторию, она требует материальной обеспеченности — собственного здания или крупного капитала, обеспечивающего дальнейшее существование». Автор статьи, Александр Горовиц, тогда не мог знать, что он станет одним из первых профессоров этой самой консерватории.
Однако до открытия вуза пришлось ждать почти четыре года. И решение было принято благодаря деятельному ректору Петроградской консерватории Александру Глазунову, который неоднократно бывал в Харькове и хорошо знал Слатина. Именно он и проследил за тем, чтобы бумаги не затерялись. Временное правительство рассмотрело их и утвердило. Разумеется, первым директором стал Слатин.
С приходом советской власти «всерьёз и надолго» Слатин отошел от непосредственного руководства музыкальным образованием и концертной деятельностью города. К новым порядкам он относился крайне скептически. Дом 55 по ул. Пушкинской был специальным постановлением правительства закреплен за ним пожизненно, несмотря на то, что все три его сына эмигрировали. Как и несколько других домов выдающихся профессоров, он не подлежал «уплотнению».
С тех пор в Харькове создана система непрерывного музыкального образования. Вот только в доме №30 на Полтавском Шляхе уже более сорока лет нет ни училища, ни школы.
Подготовил
Дмитрий Губин.