Мама Оксана и десять ее детей

Семьи бывают разные. В этой семье под одной крышей живут дети, которые до недавнего времени даже не знали о существовании друг друга. А сейчас живут вместе, став настоящей семьей, в которой каждый важен друг для друга.

Случилось это все благодаря маме-воспитательнице Оксане Екимовой, изменившей не только свою линию жизни, создав детский дом семейного типа, но и изменила линии жизни его маленьких обитателей — детей-сирот, которые оказались в сложных жизненных обстоятельствах, попав в реабилитационные центры или больницы, где они уже не лечились, а жили.
Каково это: быть мамой и воспитательницей в одном лице десяти детей со сложными судьбами? Как годами обходиться без выходных, больничных и отпусков? Где черпать душевные силы и находить жизненный ресурс, чтобы отогреть сердца детей и сделать их счастливыми?

Кто в тереме живет?

Она просыпается раньше всех в этом большом доме. Сначала будит младших: 7-летнего Никиту и его 8-летнего брата Родиона, потихоньку тормоша сладко спящих мальчишек в своих теплых постелях на двухъярусной кровати. Потом заходит в другие комнаты: будит 14-летнюю Ирину и ее младшую сестренку 10-летнюю Настю, 15-летнюю Свету и 9-летнего Егора — сестру и брата, 16-летнего Артема, 14-летнюю Юлю и 10-летнюю Олю — также приходящимися друг другу родными сестрами и братом. И еще 15-летнюю Юлю.
В каждой комнате есть будильники, но утро на то и утро, чтобы сладко спать и не просыпаться вовремя, несмотря на настойчивый трезвон будильника. Дети ворочаются, но не встают. Оксана подходит к каждому из своих детей.
Ровно в восемь начинаются онлайн-уроки: надо успеть умыться, одеться и приготовить компьютер, телефоны, планшеты.
С 9 до 10 часов в расписании уроков перерыв. И время завтрака. Семья собирается в столовой, что рядом с кухней, за большим столом. Завтрак в семье всегда сытный.
— Обычно это каша, котлета, курица, мясо или колбаса, два-три салата из овощей, — перечисляет Оксана. — Чай, кофе, выпечка. Когда детей много, они едят много. Если один взял еще кусочек чего-нибудь, за ним сразу тянутся остальные. Еще дети любят перекусы. В столовой всегда стоит вазочка с печеньем, яблоки, бананы, они в последнее время недорогие. Дети смотрят мультики и жуют. Всегда есть компот на столе, а конфеты выдаю — порционно, так как малыши не знают меры в сладком.
После завтрака снова в онлайн-школу — за телефоны и планшеты. В это время Оксана готовит обед. Сегодня будет борщ, бутерброды с печеночным паштетом, бутерброды с салом и чесноком, домашние булочки и компот. Освободившись от уроков, на кухне Оксане помогают ее старшие девочки — Ира и Юля.
— Самое сложное в распорядке дня — домашние уроки, — признается Оксана. — Надо выполнить задания по разным предметам с каждым из младших, на это уходит много времени. Еще надо помочь и проверить уроки у старших. Часто выполнение домашних заданий затягивается допоздна.
Дистанционное обучение — тяжелая ноша для родителей даже с одним ребенком. А тут сразу десять. Дети ходят в разные классы: от начальных до старших. И домашние задания у них по разным предметам. И каждому ребенку надо подсказать, ответить, объяснить. По сути, детский дом превратился в школу на дому, а Оксана — в универсального педагога по всем образовательным программам. Как это ей удается?

Сладкая жизнь

В 19.00 в доме ужин. На ужин в этот день были пельмени и банановый торт.
— Это бисквитные коржи, переложенные кружочками бананов и масляно-заварной крем, — делится рецептом торта Оксана. — Растущие организмы постоянно хотят есть, если нет выпечки — дети голодные, — шутит она. — Так, что приходится часто печь. А помощницы у меня — Ира и Юля. Они уже хорошо разбираются в тесте, многое умеют делать сами. «Муравьиную горку», например, из песочного теста.
— Мы часто печем еще «Наполеон», — рассказывает 15-летняя Юля. — С мамой и Ирой. Недавно вот только пирожки были — с капустой, картошкой и яблоками. Очень вкусные!
— Еще печем сметанник, медовик, — добавляет 14-летняя Ира.
Кроме завтраков, обедов и ужинов, в ее обычный день каким-то образом вмещается еще мытье посуды, уборка большого двухэтажного дома (о нем чуть позже), ежедневная стирка постельного белья и одежды. А еще — покупка продуктов, плановые, а порой и внеплановые визиты с детьми к врачам-педиатрам, общение с учителями в школе. И главное — общение с самими детьми. Тысячи ответов на их вопросы. Как все это Оксана успевает? И где берет силы? Человек всегда находит время на то, что ему важно.

«У тебя получится!»

Ольге Екимовой 49 лет. Высокая, статная, красивая. А еще она похожа на учительницу. Внимательная и добрая. А она и есть учительница — русского и английского языка. Когда-то преподавала в школе. Ее уроки любили ученики. И ее саму как педагога. И все у нее в жизни складывалось: дети, дом, работа.
Но три года назад Оксана решила круто изменить свою жизнь — стать мамой сначала в приемной семье, а затем создать в Песочине, где она живет, детский дом семейного типа. Что сподвигло на это? Оксана мысленно отматывает время на несколько лет назад.
— Я эту историю никому не рассказывала, — после долгой паузы начинает разговор Оксана. — Одиннадцать лет назад моя дочь вышла замуж за парня, которого воспитала бабушка. Парень — сирота. Через три года моя вторая дочь выходит замуж — за парня из детского дома семейного типа, такого же, как у нас. Сватать своего воспитанника привела мама-воспитательница детского дома семейного типа Лидия Рудакова, теперешняя моя колега, моя поддержка и опора. Второй зять оказался тоже сиротой. Во время свадьбы я невольно посетовала Лилии Алексеевне: что ж это такое, оба зятя — и оба сироты. А она мне вдруг говорит: «Смотри, к тебе же сироты сами идут. Это же знак свыше. Возьми детей, попробуй, у тебя получится!»
Оксана Екимова решила устроиться на работу в центр социальных служб для семьи, детей и молодежи. Проработала там два года с приемными семьями и детскими домами семейного типа. Хотела увидеть и понять эту работу изнутри.
— Тут сын мой начал встречаться с девочкой, которой еще не было 18 лет, — продолжает Оксана. — Мы познакомились с ее мамой. А через неделю мама умерла. И невестка у меня тоже сирота.
Тогда Оксана решилась. Директор социальных служб помогла ей с документами, поддержала в этом устремлении.
— И я взяла двух первых детей — Иру и Настю. Потом через полгода была Юля. Так мы прожили так два года. Мне было очень тяжело. Дети чужие, частный сектор. Адаптация у меня нелегкой была, и у девочек тоже, — признается Оксана. — Потом появились Родион и Никита.
А в декабре 2020 года дом пополнился сразу пятью детьми — братьями и сестрами из двух семей, родителей которых лишили родительских прав. Это Артем, Юля, Оля, Света и Егор.

Дом мечты

Еще, когда у Оксаны было 5 приемных детей, она понимала, её небольшой дом не годится для большой семьи Тем более думала на пяти не остановится. И она решила действовать.
Если опустить все подробности и бюрократические перепетии, то эта история оказалась со счастливым концом. В декабре 2018 года за счет субвенции из государственного бюджета Песочинский сельский совет купил просторный дом для ее детского дома семейного типа стоимостью 2,5 миллиона гривен. Площадь двух его этажей составляет 215 квадратных метров. В доме шесть комнат, огромная гостиная, что занимает половину первого этажа, кухня, столовая, учебная комната, спортивный зал, гардеробная и три санузла.
Внутренний ремонт дома проводился за средства бюджета Песочинской ОТГ. Бюджет небольшой, потому ремонт длился ровно два года. И 25 декабря 2020 года, в день католического Рождества Оксане с пятью ее детьми вручили ключи от нового дома.
Переезд из старого дома в новый прошел поспешно, прямо в «аварийном порядке»: уже 28 декабря должны были прибыть новые дети. Оксана обещала им, что они встретят Новый год и Рождество в семье и дома.

Бунт на корабле. Или вне зоны доступности
Оксана была явно расстроена. Обычно спокойная и доброжелательная, она, казалось, была на грани нервного срыва. Ее голос было не узнать. Тусклый и уставший. Или заплаканный? Сердцем чувствую, что неприятности каким-то образом связаны с новыми детьми. Что-то натворили? Чем-то обидели? Что? Не знаю, как спросить о случившемся Оксану.
— Сегодня старшие дети так напугали, — с тревогой, которая до сих пор не угасла, рассказывает Оксана. — Ушли гулять, сказали, что пошли с детьми из такого же семейного детского дома, как наш. Он от нас совсем недалеко. Звоню маме-воспитательнице, спрашиваю ее, во сколько дети должны вернуться. Она отвечает: а мои дома сидят. Звоню своим детям, они вне зоны, абонент недоступен, — Оксану до сих пор трясет.
За эти полчаса, что нельзя было дозвониться, Оксана от переживаний чуть не сошла с ума. Что это, думала она? Бунт на корабле? Проверка на прочность? Кто кого победит? Заявка на непослушание? Способ навязать свои правила? Или просто не зарядили телефоны? Господи, живы, целы, невредимы? — накрывала ее вторая волна вопросов без ответов.
Ребята явились домой, как ни в чем не бывало. «Разбор полетов» ничего не дал. Дети лгали, глядя ей в глаза. Это вконец огорчило Оксану. «Скажите, зачем вы так поступили? — спросила она, давая им понять, что все знает. — Ради чего вы меня обманули?» Вопросы оказались без ответов.
Оксана признает, что сейчас в ее доме наступили сложные для всех времена. Идет сложный процесс адаптации.
— Ревность у детей, которые появились раньше, конечно, есть, — произносит она . — Думаю, этот период затянется надолго. Сколько продлится, не знаю… Но нам сейчас всем очень трудно. Если бы я взяла двух новых детей, было бы не так ощутимо, а тут ровно половину.

Мамины тревоги

— Что самое сложное в работе мамы-воспитательницы? — задумчиво повторяет вопрос Оксана. — Сложно ответить однозначно. Быть хозяйкой такого большого дома и сделать детей, насколько это возможно, счастливыми, всегда сложно. Давит ответственность. И вечный страх за здоровье детей. «У меня животик болит! У меня голова болит!» И сразу как током, по нервам, если в больницу? Или наоборот: вижу Насте плохо, белая вся, как полотно, лежит. А говорит, что не болит ничего, боится, чтобы ее не отправили в больницу. Настя объелась свежеиспеченными пирожками. Дети долго не могли наесться. Начались колики. И дикий страх за ребенка. На скорой поехали с Настей в больницу.
— Пошел гулять — тоже переживаешь, — делится тревогами Оксана. — Чтобы под машину не попал, не упал в гололед, ничего себе не сломал. Каждую минуту переживаешь. Вся жизнь на нервах. Сложно все — принять детей такими, какими их уже воспитала улица или их семьи, найти с ними общий язык, убедить ребенка, который жил на улице и попрошайничал, что надо хорошо учиться, чтобы потом хорошо зарабатывать, когда он знает, что деньги можно выпросить или просто украсть. Растопить сердце ребенка с улицы можно, но объяснить ему, что мир устроен по-другому, сложно. «Уличный» путь получения денег для них намного привлекательней, чем учеба и работа. Они так деньги на улице и «зарабатывали».
Причины, по которой родителей лишили прав, у всех одинаковы: алкоголизм, неуход за детьми, предоставленными самим себе —
беспризорничали и не ходили в школу. Дети не рассказывают свои истории, пока не наступит момент доверия, пока они не увидят, что их не предадут и не обманут, как предали их собственные родители, выбросив их из своей жизни.

Когда опускаются руки

Иногда Оксане кажется, что у нее закончились силы и она не справится больше с такими нагрузками, что она не рассчитала собственные силы, выбрав такой сложный путь. Родителям пожаловаться она не может. Им за 70, и их надо беречь. Мама и без того переживает, видя какую тяжелую ношу Оксана взвалила на свои плечи.
— Когда хочется все бросить и нет больше сил, звоню двум таким же мамам-воспитательницам из детских домов семейного типа, что здесь, в Песочине, — признается Оксана. — Пожалуемся друг другу, вспомним, как разрешили проблему в прошлый раз и надеемся, что и в этот раз все уладится.
Конечно, Оксана устает еще и физически: целый день приходится быть на ногах. Признается, что крутит руки-ноги и болит спина от того, что постоянно что-то моет, чистит, шинкует, склонившись над кухонным столом или мойкой. Потом прибегают дети: тысячи вопросов сразу, и тысячи эмоций. И в этой круговерти тяжелые мысли и отчаяние отступают. Она не может предать своих детей.

«Хочу, чтобы дети выросли хорошими людьми»
Уже сегодня Оксана научила девочек не только печь, но и делать стрижки, укладки-прически, покраску волос и маникюр. Сама она когда-то закончила курсы парикмахеров и мастера маникюра. И передала это умение девочкам. Сейчас они выглядят, как юные топ-модельки: все с модными стрижками и прическами. Делают их друг друг. Это не только увлечение, считает Оксана, но и специальность, которая позволит девочкам заработать на жизнь.
— Я хочу, чтобы дети выросли хорошими людьми, — мечтает Оксана. — Не учителями даже или врачами, не президентом, как мечтает Никита, а просто хорошими людьми. Честными, добрыми, знающими цену труду.
Она растит детей в атмосфере добра и любви, хочет, чтобы это они взяли в свою взрослую жизнь. Девочки у нее — бельчонки, мальчики — все зайчики и котики.
— Обнимания, целования — это у нас постоянно, — признается Оксана. — Вот у Иры сейчас такое появилось: утыкается носом в шею говорит: от вас мамой пахнет! Ни на шаг от меня не отходит.
По закону биологические родители могут навестить своих детей в детском доме или доме семейного типа, получив разрешение социальных служб и предоставив документы и справки. Но за все годы никто из родителей к детям так и не приехал. Ни одна из мам не поинтересовалась: живы ли дети? Где они? Как? Никто ни разу даже не позвонил.
— У меня нет еще выпускников, но по рассказам коллег, когда воспитанники выходят из детских домов семейного типа, они возвращаются в свою прошлую жизнь, — с горечью говорит Оксана. — Им некуда идти, и они приходят домой. Там о них уже забыли. Если у родителей не было закрепленного за детьми жилья, им вообще некуда возвращаться. Единственный выход — устроиться на заводы и фабрики, которые имеют общежития.
Зная это, она хочет дать своим детям столько любви, доброты и тепла, чтобы они уже никогда не захотели вернуться в прошлое, чтобы смогли не сломаться и устоять в бурном житейском море, продолжив начатую Оксаной их линию жизни.