Мастера культуры: послесловие

Актуальное сегодня09 декабря 2021 | 15:51

Творческие союзы Харьковщины «о времени и о себе»

Почти месяц назад завершился очередной проект нашей газеты «Мастера культуры». С 26 апреля нынешнего года, когда стартовал этот цикл, перед читателями «Времени» предстали «портреты» 19 творческих организаций Харьковщины.

Чтобы не отступать от традиции (а мы, напомню, в подавляющем большинстве случаев шли от одного профессионального праздника к другому), заключительная, обобщающая статья проекта приурочена к Международному дню художника (8 декабря). Впрочем, декабрь богат на творческие даты: уже прошли праздники дизайнеров двухмерной и трёхмерной компьютерной графики (2D — 2.12, 3D — 3.12), впереди — международные дни авторской (бардовской) песни (22.12), кино (28.12) и даже отдельно взятой виолончели (29.12)…
Перед тем как перейти к анализу и систематизации огромного объема полученной информации, в первую очередь следует ещё раз поблагодарить участников проекта. Это следующие руководители (на время публикации) местных отделений в порядке появления на страницах газеты:
• Анатолий Стожук, Национальный союз писателей Украины;
• Эсмира Травина, Всеукраинский творческий союз «Конгресс литераторов Украины» и Межрегиональный союз писателей Украины;
• Игорь Арнаутов, Национальный союз театральных деятелей Украины;
• Владимир Погорельчук, Союз дизайнеров Украины;
• Борис Колногузенко, Национальный хореографический союз Украины;
• Святослав Вовчук, Союз мастеров кузнечного искусства Украины;
• Александр Богомолов, Союз звукорежиссёров Украины;
• Сергей Куделко, Национальный союз краеведов Украины;
• Валерий Данюк, Национальный союз журналистов Украины;
• Владимир Матяс, Национальный союз архитекторов Украины;
• Владимир Оглоблин, Национальный союз фотохудожников Украины;
• Зоя Алфёрова, Национальный союз кинематографистов Украины;
• Любовь Мандзюк, Национальный союз кобзарей Украины;
• Кость Черемский, Харьковский кобзарский цех;
• Игорь Гайденко, Национальный союз композиторов Украины;
• Владимир Чуприн, Национальная лига украинских композиторов;
• Виктор Ковтун, Национальный союз художников Украины (при участии и. о. главы секции критики и искусствоведения ХО НСХУ Олега Коваля);
• Александр Вакуленко, Национальный союз мастеров народного искусства Украины;
• Ян Харитонов, творческий союз «Ассоциация деятелей эстрадного искусства Украины».
К сожалению, автору этих строк не удалось разыскать харьковских членов Всеукраинского творческого союза художников «БЖ-АРТ» и Всеукраинского творческого союза витражистов. По состоянию здоровья не смогла присоединиться к циклу «Мастера культуры» председатель харьковского отделения Национального всеукраинского музыкального союза Татьяна Веркина. Отказались принять участие в проекте региональный представитель Всеукраинской общественной организации «Ассоциация украинских писателей» Ростислав Мельникив, который заявил, что для него принципиально не сотрудничать с русскоязычными СМИ (хотя читатели «Времени» убедились — примерно половина наших гостей выступали на украинском языке), и глава харьковского филиала Союза рекламистов Украины Игорь Кулиш, после некоторого раздумья сообщивший, что их объединению особо не о чем рассказывать.

Если звёзды зажигают…

Начнём, пожалуй, с самого главного — зачем сегодня, в современном мире, нужны творческие союзы? Ведь творчество, если исключить те области искусства, где необходимо сотрудничество очень многих разноплановых специалистов (театр, кинематограф и т. п.), — сугубо индивидуальное занятие. Тем не менее все участники проекта в один голос (за исключением несколько разочарованного В. Оглоблина) утверждают, что конкретно их объединение необходимо и преследует понятные и очень важные для мастеров культуры данного профиля цели и задачи. Но, как оказалось, эти цели и задачи здорово отличаются.
Исходя из сказанного моими собеседниками, все представленные в проекте творческие союзы можно условно разделить как минимум на пять основных категорий (с плавным перетеканием одних функций в другие): клуб по интересам — в самом лучшем смысле этого определения (кинематографисты, композиторы (Лига), краеведы, писатели, мастера народного искусства); курсы повышения квалификации (архитекторы, бандуристы, дизайнеры, театральные деятели, хореографы); защита и безопасность (журналисты); творческо-производственное объединение (звукорежиссёры, кобзари, кузнецы, фотохудожники, художники; по этому же пути хотел бы развития Союза композиторов И. Гайденко); центр занятости (деятели эстрадного искусства).
Какое из перечисленных направлений окажется наиболее жизнеспособным, предугадывать не берусь. Но раз творческие люди объединяются, значит, им это нужно.

Праздник, который (не) всегда с тобой

Отношение к профессиональным дням имеет большую амплитуду: от восторженности до скепсиса.
С увлечением и выдумкой проводят торжества театральные деятели («капустник»), хореографы и художники. С уважением относятся к своим профдням архитекторы, журналисты, звукорежиссёры, кинематографисты, краеведы, кузнецы, мастера народного и эстрадного искусства, фотохудожники. Тоже с уважением, но без пиетета — писатели. Дизайнеры уже много лет ходатайствуют о государственном признании их пока ещё не официального праздника, что, однако, отмечать его им отнюдь не мешает. И если бандуристы и кобзари вообще прекрасно обходятся без профдаты (у последних её заменяют религиозные торжества), то композиторы говорят, что у них такой праздник (День музыки) можно чуть ли не каждый день устраивать.

«Денежным мешком» по идеологии

Практически все участники проекта согласились с тем, что «денежный мешок» (по Ленину), иными словами — рыночные отношения, все-таки предоставляют созидающей личности больше свободы творчества, чем партийный диктат.
В то же время многие обращают внимание на то, что при СССР было и много хорошего: определённые льготы для мастеров культуры (право на допплощадь при получении квартиры, профильные дома отдыха, творческие командировки, престижный статус профессии) и больше заботы о развитии искусства, в том числе народных промыслов (это ведь в постсоветское время были ликвидированы/разрушены те же Будянский фаянсовый завод и фабрика петриковской росписи «Дружба», о чём с болью напомнил А. Вакуленко).
С положительными примерами трудно не согласиться. Только при ностальгических мыслях о профсоюзных путевках за 10 процентов стоимости и колбасе за 2.20 рэ нужно также не забывать о судьбе поэта Васыля Стуса и других инакомыслящих. Не говоря уже о том, что кормушки существуют или в зоопарках, или на зверофермах — и там, и там с определёнными целями. А на свободе, увы, кормушек нет. Почти нет — некоторые добрые самаритяне безвозмездно птичек, собачек и кошечек подкармливают… В искусстве таких называют меценатами (не путать со спонсорами!).
Здесь уместно сказать: все мои собеседники заявили, что деньги (заработок) для них вторичны, на первом месте всегда творчество, направленное на создание совершенного произведения, «щоб піднятися, як я це називаю, ближче до Бога, бо його [майстра] праця — це теж акт творіння» (А. Вакуленко). В то же время «деньги, как известно, не отменены, и если свобода творчества сочетается с хорошим заработком, то ничего предосудительного в этом нет» (В. Оглоблин). Увы, судя из услышанного, практически никто из харьковских мастеров разных жанров искусств не в состоянии обеспечить своё существование исключительно благодаря плодам творчества. Поэтому все где-то работают, большинство избрало педагогическую стезю.

Без «ока государева»

Цензуры со стороны государства именно в их сфере деятельности как таковой нет, говорят участники проекта. Но в масштабе страны она есть или должна быть. Как сформулировал В. Данюк: «Это защита государственности и её символов, всё, что касается Вооруженных сил Украины, государственной тайны».
Хотя закрытие трёх «оппозиционных» телеканалов кое-кто тоже называет цензурой…
Некоторые участники считают цензурой то, что вообще-то всегда квалифицировалось как распространённая в сфере искусства «вкусовщина», ведь тут нет чётких критериев «правильного» и «неправильного». Но, с другой стороны, как справедливо заметил И. Арнаутов, «многие продолжают путать свободу со вседозволенностью». Поэтому «произведение не должно проповедовать насилие, способствовать национальной (или какой-либо другой) розни, быть откровенно безграмотным с профессиональной точки зрения» (Э. Травина). Недопустимы «порнография и гипертрофированная эротичность», — продолжает О. Коваль. «В соответствии с законом о декоммунизации есть определенные репертуарные ограничения в отношении произведений, превозносящих СССР, советский строй и т. д.», — дополняет Я. Харитонов.
И хотя в большинстве творческих союзов уже забыли, что такое художественные советы и какую роль (иногда решающую) они «при Союзе» играли в судьбе как самих творцов, так и их «детищ», многие сожалеют об упразднении этого «ока государева».
В любом случае, как сказал А. Богомолов: «По худсоветам: здесь всё зависит от конкретного человека и его восприятия. Одни слышат рекомендацию, а другие — упрёк».

Добро пожаловать, или Посторонним В.

Самые демократичные условия вступления в организацию у деятелей эстрадного искусства: нужен только «порыв к творчеству». Я. Харитонов обнадёживает: «Не потрібні дипломи, атестати, довідки, рекомендації — тільки бажання відкритої новим обріям душі». Похожее отношение у кобзарей: «Ми можемо прийняти до своїх лав будь-кого без ніяких обмежень, якщо у цієї людини є щире й правдиве прагнення долучитися до кобзарської громади» (К. Черемский) и театральных деятелей: «Стать членом нашей организации может практически любой гражданин Украины, достигший 18 лет, который любит театр и разделяет наши взгляды» (И. Арнаутов).
Тяжелее всего оказаться членом Союза мастеров народного искусства: «Треба взяти участь щонайменше у восьми всеукраїнських спілчанських виставках, а це, повірте, дуже непросто, адже до них допускаються кращі з кращих»
(А. Вакуленко), Союза краеведов, где специально взят курс на искусственное ограничение роста численности («краеведение необходимо онаучивать», С. Куделко) и Союза композиторов, в который принципиально допускаются только те, кто «окончил композиторский факультет консерватории» (И. Гайденко).
В остальных организациях условия менее жёсткие, хотя тоже нужны и «творчі доробки», и поручительства от «старожилов» объединения. Скажем, у художников «обязательны рекомендации трёх (а то и четырех-пяти) членов НСХУ, причем одна непременно от искусствоведа» (О. Коваль).
Наиболее распространённые основания, по которым могут исключить из творческого объединения, — собственное желание, самоустранение от активной работы в организации и длительная неуплата членских взносов (впрочем, как считает В. Ковтун, присутствие отдельных мастеров с «именами» в списках, даже если они не платят взносы, само по себе «поднимает планку» данного сообщества). В некоторых союзах к причинам, за которые надо изгонять, отнесены также антигосударственная деятельность, антиукраинская позиция и действия, вредящие национальной культуре.

Стройтесь дружными рядами…

О самой большой численности своих рядов заявила организация харьковских журналистов — около 2000 человек, в том числе 30 заграничных «спілчан». Далее по количеству художники (приблизительно 500 членов), театральные деятели («в нашем межобластном отделении около 500 человек, из них большинство из Харькова») и архитекторы (330). Но, возможно, их опережают хореографы, так как в харьковском отделении союза 154 индивидуальных члена и 16 коллективных (танцевальные ансамбли). Близки к первой пятёрке также дизайнеры — около 200 человек.
Меньше всего людей в кобзарском цехе — чуть больше 10 человек. Далее по возрастающей — кинематографисты (15), композиторы из Лиги (свыше 20), композиторы из Союза (ок. 25), кузнецы — 27, бандуристы (ок. 30), звукорежиссёры — 32.
В остальных организациях от 50 до 100 человек.

А какие у них тайны — обхохочешься!

Номинально самые большие членские взносы у архитекторов (360 грн в год), однако учитывая, что у художников — 320 грн, но есть ещё «коммуналка» за предоставляемые бесплатно (!) творческие мастерские, то, наверное, пальму первенства следует отдать им.
На третьем месте по величине суммы — деятели эстрадного искусства (253 грн), на четвёртом-пятом — театральные деятели и журналисты (по 200 грн), но у последних имеются существенные скидки для студентов и пенсионеров.
От 100 до 150 грн платят дизайнеры, звукорежиссёры, кинематографисты (неработающие пенсионеры — в два раза меньше), композиторы (НСКУ), мастера народного творчества, писатели (НСПУ), хореографы,
Минимальный сбор — у «альтернативных» писателей: «Это скорее добровольные пожертвования на нужды организации. 50 грн в год, и сдают далеко не все».
Не собирают взносы бандуристы, кобзари («навпаки, коли потрібні гроші, припустімо, на якусь поїздку, то, так би мовити, пускаємо шапку по колу»), краеведы («регулярных нет, только вступительный — 100 грн»), кузнецы («мы ведь не содержим офисные помещения и каких-то администраторов»), фотохудожники.
Единственный, кто сохранил в тайне размер взносов, — представитель Лиги композиторов В. Чуприн.

Вдохновение на гособеспечении?

Одни участники проекта понимают, что даже официальный статус «национального» союза не даёт права на постоянное государственное финансирование и что следует быть благодарным державе, когда она выделяет из бюджета какие-то деньги на проведение конкретных мероприятий (фестивали, конкурсы и т. п.). Другие искренне недоумевают, почему их общественную (подчеркнём) организацию страна не берёт хотя бы на частичное обеспечение. Встречный вопрос: а должна?
Никакой государственной помощи не получают архитекторы, деятели народного творчества и эстрадного искусства, дизайнеры, звукорежиссёры, кинематографисты, кобзари, композиторы, краеведы, кузнецы, писатели, фотохудожники, художники.
Определённые суммы (иногда существенные, но чаще символические) через Министерство культуры поступают бандуристам, журналистам, театральным деятелям и хореографам.
Пост у всех глав местных отделений выборный и, как правило, работать им приходится на общественных началах. Зарплату за исполнение обязанностей руководителя получают только председатели местных организаций писателей (НСПУ) и художников.
И просто любопытный факт: большинство моих визави — 10 из 19 — не являются уроженцами Харьковщины.

«Тырят» не по-европейски

С проблемой плагиата, когда «тырят» идеи и полностью либо частично копируют чужие произведения, сталкиваются почти все виды и жанры представленных в проекте искусств, за исключением звукорежиссёров. Большинство мастеров культуры пессимистически рассматривают перспективу отстаивания авторских прав в украинских судах. Но В. Оглоблин привёл вдохновляющий случай, когда он смог доказать, что бессовестные киевские рекламисты присвоили его работу. За что те и поплатились.
Впрочем, некоторые ищут и находят положительные стороны даже в таком неприглядном явлении. «Одни по данному поводу скажут — плагиат, а я скажу — заимствование» (В. Матяс). А С. Куделко поведал о знакомой харьковской поэтессе, которая свои произведения выкладывает в интернете, нисколько не беспокоясь об авторских правах и приоритете. Когда уважаемый краевед предостерёг её: «Ведь могут украсть, присвоить!», та отмахнулась: «Ну и что, я другие стихи напишу».
«Психологию» отечественного пиратства довольно точно описал В. Погорельчук: «…Украина идёт в Европу, что в целом очень хорошо. Но энергоносители у нас уже стоят почти как в Европе, а зарплаты и пенсии далеко не европейские. Поэтому тот же программный продукт на наших компьютерах в большинстве своём пиратский — не по карману он рядовому пользователю. Можно сколько угодно устраивать рейды, с укоризной говорить: «Ай-яй-яй!», но пока весь украинский народ существенно, в разы не разбогатеет, ничего не изменится».

Урок Горького. Горький урок

Почему-то некоторых участников проекта раздражала (иного слова не подберёшь) цитата-заголовок статьи Максима Горького «С кем вы, мастера культуры?». Реакция — от возмущённо-пренебрежительного «Что нам этот Пешков!» до квалификации самой постановки вопроса как «коммунистической».
А ведь Алексей Максимович адресовал свой «пламенный спич» закордонным мастерам культуры, недвусмысленно указывая, с кем им быть: «Посмотрите, какой суровый урок дала история русским интеллигентам: они не пошли со своим рабочим народом и вот — разлагаются в бессильной злобе, гниют в эмиграции. Скоро они все поголовно вымрут, оставив память о себе как о предателях». Из Горького вышел плохой пророк: Бердяев, Булгаков и Франк, Бунин, Винниченко и Набоков, Прокофьев, Рахманинов и Стравинский, Репин, Серебрякова и Шагал чтимы и читаемы/слушаемы/смотримы современниками и потомками, а кто сегодня помнит «пролетарских» философов, писателей, композиторов и художников (не говорю о подлинных талантах, которые остаются таковыми и с «правильным» социальным происхождением)?
Но в данном случае вопрос тов. Горького был слегка «перевёрнут»: должны ли быть сегодня украинские (подчеркну — именно украинские, а не какие-то безродные) мастера культуры на чьей-либо стороне в идущей на всех фронтах — и в первую очередь на идеологическом — войне? Или же они должны оставаться нейтральными? В невидимой, как у айсберга, части этого вопроса, как на чаше весов Фемиды, были поступки украинского оперного певца Васыля Слипака, бросившего успешную карьеру, ушедшего воевать на Донбасс и сложившего там голову, и «наших» эстрадных исполнительниц Светланы Лободы, Ани Лорак, Таисии Повалий, «косящих капусту» в стране, которую принято называть агрессором и оккупантом. Сравните с позицией В. Оглоблина, с 2014-го прервавшего все многолетние творческие отношения с российскими партнёрами.
(К слову — и мы к этому ещё вернёмся — Слипак посмертно был награждён званием Героя Украины, но при жизни государственных отличий за творчество не имел, а среди вышеупомянутых звёзд российской (sic!) эстрады одна заслуженная и две народные (!) артистки Украины.)
Нет необходимости скрупулёзно высчитывать «градацию» патриотизма задействованных в проекте творческих людей. Но надеюсь, что даже те, кто выступает за так называемое «чистое искусство» или в силу особенностей своего направления считает идеологию в ней вторичной, понимает: в нынешней ситуации они в первую очередь граждане («поэтом можешь ты не быть…»), а уже потом мастера культуры.

Доля мови — це доля нації

Конечно, можно согласиться с утверждением С. Вовчука, что «у искусства нет определённого языка, в глобальном смысле оно интернационально», как и с тем, что есть специфические языки архитектуры, музыки, кинематографа, танца и других невербальных видов искусства (хотя национальный колорит ощущается всегда, как та же «соковитість українського живопису» по О. Ковалю). С одной лишь оговоркой: в основе мирового искусства всё равно лежат искусства национальные, а нет ничего более национального, присущего только этому народу, чем язык.
«Мова — це початок національної культури кожного народу, без власної мови народів не буває»
(Б. Колногузенко); «Українська мова — це початок усіх початків, головний чинник і стрижень української нації, запорука збереження і подальшого життя нашої держави. Немає мови — немає народу» (А. Вакуленко); «Мова — це національна цінність» (З. Алфёрова); «Ти або залишаєшся людиною, яка відчуває свою дотичність до свого народу, або губишся між народів, які мають свою національну ідентифікацію» (А. Стожук).
Добавлю от себя: Украина без украинского языка — это Малороссия, которая обречена влачить провинциальное существование на задворках империи (хоть Российской, хоть любой другой).
Достойно сожаления, что не все участники проекта осознают: судьба Украины как самостоятельного, независимого государства во многом зависит от того, станет ли украинский язык по-настоящему государственным, а точнее — общенародным. Огорчает, когда подобную легковажну недалекоглядність проявляют сами украинцы по национальности, и радует, что есть противоположные примеры: «…Коварство и подлость, которые проявила Россия в 2014-м, разбудили очень многих. Я начал заново учить украинский язык (четыре года в украинской школе за прошедшие годы выветрились за ненадобностью), стал говорить на нём много и с удовольствием» (В. Оглоблин).
Всё вышесказанное не опровергает того, что «частью украинской культуры являются произведения на крымскотатарском языке, на языке греков Приазовья и русскоязычных украинцев» (И. Арнаутов).

О народных, заслуженных и не заслуживших

Почти половина моих собеседников (9 — главы харьковских бандуристов, звукорежиссёров, кинематографистов, кобзарей, краеведов, обеих композиторских организаций, одного из писательских союзов, а также художников) считают, что существующая система присвоения государством почётных званий «особо отличившимся» деятелям культуры и искусства должна до поры до времени сохраняться, хотя и признают, что это исключительно наследие советского прошлого и морально оно устаревает с каждым днём. (Ещё глубже «копнула» Л. Мандзюк: «Невже звання «заслужений будівельник» чи «заслужений економіст» мають більш вагоме підгрунтя, більше відповідають реаліям сучасного життя?»)
Вторая по численности группа (8 — руководители объединений архитекторов, дизайнеров, журналистов, кузнецов, деятелей театра, народного творчества и эстрадного искусства, хореографов) активно за сохранение существующей «табели о рангах». Отстаивают свою точку зрения они такими аргументами: 1) «В людях, особенно творческих, заложено — не будем сейчас уточнять, хорошо это или плохо — стремление к самоутверждению, даже к тщеславию» (В. Погорельчук), склонность удостоверить свою высокую профессиональную квалификацию в том числе и с помощью подобных наград, а «любая похвала, а тем более такая, государственная, является мощной мотивацией к дальнейшему росту и развитию» (И. Арнаутов); 2) это своего рода пожизненная «охранная грамота», позволяющая творцу, образно говоря, не ломать шапку перед всякого рода выскочками и проходимцами, которые могут посягнуть на его положение в том или ином учреждении культуры либо в искусстве в целом; 3) «Вся эта советская и постсоветская наградная система как форма общественного признания близка ментальности довольно значительной части населения. Потому она и существует» (С. Куделко); 4) таким образом государство хоть как-то пытается компенсировать полунищенские зарплаты и пенсии тех мастеров, которые всю свою жизнь трудились на ниве культуры, но, увы, не получили достойного материального вознаграждения (напомню, надбавка за почетные звания «заслуженный» и «народный» выплачивается соответственно в размере 20% и 40% от должностного оклада, если деятельность работника по профилю совпадает с имеющимся почетным званием).
В явном меньшинстве оказались представители Национальных союзов писателей и фотохудожников, называющие подобную наградную систему «несусветной глупостью» и выступающие за её скорейшее устранение. Так как развёрнутой аргументации они не дали, восполню данный пробел собственными рассуждениями, которые в большой степени базируются на мыслях, высказанных автором и его собеседниками-оппонентами во время дискуссий на «заданную тему»: 1) а судьи кто? — кто в искусстве, которое, как было и ещё будет не раз подчёркнуто, является очень субъективным поприщем человеческой деятельности, имеет право сказать, что вот это — безусловно хорошо, а вот это — столь же безусловно плохо? Более того, рядом участников проекта высказывалось сомнение не просто в объективности «судей», принимающих свои решения за закрытыми дверями, а утверждалось, что в некоторых необъяснимых резолюциях явно присутствует коррупционная составляющая; 2) то, что одни мастера культуры отмечены, а другие нет, ставит ребром вопрос о квалификации и качественном вкладе вторых — значит, плохо работают, не хотят или вообще не умеют? В то же время многие на самом деле прекрасные профессионалы так и остались «неохваченными» званиями: яркий пример тому — чудесный харьковский журналист Анатолий Макогонов, уже, к сожалению, покинувший сей мир; 3) эти почётные звания Украины — подчёркиваю, Украины! — давно дискредитированы хотя бы потому, что не отзываются у людей, демонстрирующих явную антиукраинскую позицию (см. выше фамилии наших гастролёрш); 4) неужели не понятно, что «народный артист Великобритании Пол Маккартни» или «заслуженная артистка Франции Эдит Пиаф» звучало бы не только смешно, но и по-дурацки? 5) наконец, о материальной стороне вопроса: а те, кто отышачил (отработал, как поправили героиню Ахеджаковой в рязановском «Гараже») на той же культурной ниве годы и годы, но никакими званиями «не обтяжені», должны, получается, довольствоваться теми самыми полунищенскими зарплатами и пенсиями, о которых верно говорят защитники почётных званий?! Только потому, что кто-то посчитал их лепту недостаточной? Или они просто «рылом не вышли»? Разве это справедливо — выделить маленькую группу «привилегированных» и полагать, что таким образом государство якобы исполняет свой долг перед всеми?
А вообще-то, как точно заметил В. Чуприн, «основным «оценщиком творчества» должен быть слушатель, зритель, читатель». Но не государство.
Конечно, возникнет определённый дисбаланс, ведь чаще всего мерилом оценки будет служить коммерческий успех, а не достижения (мнимые или реальные) «высокого искусства», тем более что и сейчас «не завжди успіх визначається талантом» (А. Стожук). Но то, что многие актёры, режиссёры, фото- и просто художники, музыканты классического направления сбежали (давайте называть вещи своими именами) на Запад и возвращаться, по крайней мере пока, не собираются, свидетельствует — там они востребованы, там они зарабатывают достаточно. Так что и у нас ситуация как-то давно бы «устаканилась». Но мы застряли между прошлым и будущим. Слишком уж долго длится этот «миг»…

Что такое хорошо и что такое плохо

Последней в этой интервью-анкете шла просьба помочь неспециалисту в данной области понять разницу между хорошим произведением и плохим.
Здесь явно обозначились два подхода. Первый апеллирует к эмоциям читателя/зрителя/слушателя, второй обращается к разуму, пытаясь объяснить, почему это произведение может быть лучше, а другое — хуже, либо же почему определить первенство не представляется возможным. Дадим слово самим специалистам (пропуская краеведов — там под «хорошим» разумеется вполне чёткое научное понятие).
З. Алфёрова: «Коли ти багато читаєш, багато дивишся, порівнюєш, аналізуєш і насолоджуєшся, ти поступово стаєш обізнаним у цій різниці, у тебе формується неприйняття несмаку, низької естетичної якості твору».
И. Арнаутов: «Если, после того как занавес закроется, зрителю хочется продолжения, — это хороший спектакль, а если хочется уйти ещё по ходу действия — плохой».
А. Богомолов: «Специалист оценит всё по параметрам: громкость, наполненность, ширина и равномерность диапазона и т. д., и т. п. Но неспециалисту уловить разницу просто невозможно. Поэтому ему остаётся единственный подход: нравится — не нравится».
А. Вакуленко: «Узагальнюючих критеріїв у мистецтві немає, воно було, є і буде суб’єктивним, як і його сприйняття кожною людиною. Тільки власний досвід може навчити, як відрізнити гарний твір від поганого».
С. Вовчук: «…Человек, глядя на такое произведение, должен изумиться: «И как это кузнецу удалось так сделать?!»
И. Гайденко: «…Как на картине хороший художник светом выделяет то, на что считает необходимым обратить внимание зрителя, точно так же композитор музыкальными средствами должен указать, что является главным, а что — фон в его произведении».
В. Данюк: «Если человек после ознакомления с «творчим доробком» журналиста извлёк для себя что-то полезное либо хотя бы улыбнулся, — значит, не зря работал автор».
В. Ковтун: «С профессиональной точки зрения оценки «хороший» и «плохой» в изобразительном искусстве не применимы. Обывателю, непрофессионалу можно руководствоваться тремя категориями: понятное, приятное и практичное. Но на самом деле художественному видению нужно учить, как иностранным языкам…»
Б. Колногузенко: «Якщо те, що ти бачиш або чуєш, викликає радість, теплі, щирі почуття, бажання ще щось подивитись чи почути, — це, мабуть, все-таки хороша річ».
Л. Мандзюк: «Музика має нести емоцію. І якщо слухач під час виконання тієї ж пісні співпереживав, чекав на продовження, а після останнього акорду отримав потужну емоцію задоволення, то це гарний твір».
В. Матяс: «Архитектура, как и другие виды искусства, субъективна. И в архитектурной среде считается неприличным критиковать коллег. Предпочтительнее на своём примере, своими проектами показывать, как лучше, как красивее».
В. Оглоблин: «На этот вопрос у меня нет ответа. Здесь, скорее всего, каждый должен руководствоваться личными предпочтениями».
В. Погорельчук: «…Вот есть немецкий автомобиль «мерседес» и итальянский «ламборгини». Первый — надёжный и функциональный, второй — красивый, не очень удобный, но крайне эмоциональный. Дизайн какого из них лучше? На этот вопрос однозначного ответа нет и быть не может».
А. Стожук: «Справжній художній твір завжди зачіпає ті проблеми, які хвилюють чи існують у суспільстві».
Э. Травина: «Хорошее произведение рождает интерес, остаётся в памяти, заставляет думать, радует выразительностью языка, какой-то особенной аурой, которую способен чувствовать каждый человек».
Я. Харитонов: «Якщо наступного дня у людини виникне бажання подивитися це ще раз або хоча б поділитися гарними враженнями з рідними, сусідами, знайомими, це добрий виступ, не виникне — на жаль, виступ, мабуть, виявився посереднім».
К. Черемский: «Кобзарство живе тим, що звертається до одвічних, загальнолюдських речей. Тому саме щирість і є тим головним критерієм, який відрізняє справжнє мистецтво від фальші».
В. Чуприн: «Кроме «нравится/не нравится», у слушателя других оценок музыки нет».

мастера культуры

Подписаться на новости

Коментариев не добавлено

Cледите за нами в соцсетях