Мать так и не сумела его простить
Проснувшись после затянувшегося допоздна застолья, Жора поспешил в уборную. Возвращаясь, он взглянул на вчерашнего собутыльника, так и оставшегося сидеть за столом. Присмотревшись, хозяин дома вскрикнул. Его гость и давний приятель был неподвижен, а пол залит кровью…
Без вины виноватый
Михаила Горбачева во время его правления любили не все. Точнее сказать, его мало кто любил. После своей антиалкогольной реформы, в основе которой лежал «сухой закон» для трудящихся, сей политдеятель лишился шансов на всенародную любовь. Нет, идея была неплоха, но, как обычно, воплощалась через колено. Коряво, то есть. Выпивающий, но, как потом оказалось, малопьющий народ, стал искать выход из создавшейся ситуации. И началось… Самогон не гнал только ленивый. Или законченный трезвенник… Жора Жуков к таковым не относился. Он гнал самогон из чего угодно. Нет, подобно Остапу Бендеру, из табуретки он не делал водку, но из всего остального — будьте любезны, пожалуйте пробовать! В районе, где жил Жора, его продукт пользовался успехом. Самогон Жукова так и назывался — «маршальский». Жору все называли маршалом. Ему было приятно. Иногда старые приятели захаживали к Жоре на огонек — после смерти родителей Жора жил один. Да и ему было приятно посидеть с друзьями юности, выпить чарку другую-третью…
С одной ноябрьской ночи 1989 года Жора пить перестал. Совсем.
Жора проснулся около семи часов утра. Очень прижало в туалет. Поднявшись, он проковылял мимо стола, за которым вчера сидел с закадычным другом Колей Маховым. Краем глаза отметил, что Коля как сидел за столом, так и не покидал место отдыха. Только откинулся на стуле спиной назад. Возвращаясь из туалета, Жора еще раз взглянул на вчерашнего своего собутыльника. Несколько секунд присматривался, а потом закричал. Истошно, с подвывом… Николай Махов был мертв. Из раны на его спине вытекла вся кровь, образовав под стулом огромную лужу. Жуков выскочил из дома как ошпаренный, своими криками призывая соседей на помощь. Утро было раннее, день был рабочий, соседи уже разошлись. Мало кто оставался дома, поэтому на призывы о помощи соседи откликнулись не сразу. Через полчаса, может, больше, к дому подъехала машина «скорой помощи». А еще немного позже и милицейский «Уазик». Началась обычная рутинная работа. Не нужно было быть пинкертоном, чтобы понять: Николай Махов был убит точным ударом ножа в сердце. Сзади. Под левую лопатку. Вероятно, он умер мгновенно, но через зияющую рану еще долгое время вытекала кровь. Ножа, которым был нанесен удар, на месте происшествия не нашли, но почему-то убийцу нашли сразу. Им назначили Жору Жукова. Ну как же, все понятно — сидели, выпивали, говорили, в ходе беседы Махов чем-то обидел Жукова, тот поднялся, обошел собутыльника сзади и ударил ножом в спину. Обычная картина. Бытовуха в чистом виде. Тысячу таких бытовых преступлений видали. И не надо говорить, что это не ты, угомонись, Жора. Ты ведь ничего не помнишь, так ведь? Ну и ладненько, отдыхай, твоя вина уже доказана. Кстати, убийство — это такое тяжкое преступление, что за самогоноварение тебе уже ничего не будет. Так что — сознавайся сам! И побыстрее, у нас и без тебя полно всяких неотложных дел! Жуков сознаваться не хотел. Он просто не мог себе представить причину, по которой мог бы убить старинного, еще с детства, приятеля. Тем не менее Жора был взят под стражу и отправлен в следственный изолятор. Местные сыщики потирали руки — еще бы, преступление раскрыто менее чем за один день! Но…
Убийца был профессионал…
На следующий день их радость была омрачена выводом судебно-медицинских экспертов: убийца был левша! И не просто левша, а еще, вдобавок ко всему, профессионал, хорошо обученный мастер ножевого боя. В этом-то и была проблема. Жора Жуков был праворуким. Он и не мог быть левшой — у него отсутствовала кисть левой руки! Жора потерял часть руки еще в молодости, когда работал в столярном цехе, — диск циркулярной пилы отхватил ему половину кисти. Неопытный был работник… Кроме того, убийца был физически очень сильным человеком. Далеко не каждый сможет пробить одним ударом два ребра, всадив клинок ножа в самое сердце. Один из опытнейших судмедэкспертов того времени Юрий Сироткин утверждал, даже настаивал на том, что убийца — профессионал, скорее всего, военный. Ну какой из Жоры Жукова профи?
Следствие, тем не менее, иных версий преступления не рассматривало. Все понятно и без экспертиз. Бытовая пьянка, бытовое убийство, пусть даже и немотивированное. Однако за версию о профессионале ухватился адвокат Жукова Борис Талахадзе. Бывший милиционер, он хорошо знал Сироткина. Он знал, что если Юрий Александрович на чем-то настаивает, то истина в этом есть. Так впоследствии получилось, что этот тандем — эксперта и адвоката — спас человека. Талахадзе пригласил руководителя следственной группы в мясной ряд Центрального рынка, «Благбаз» по-народному. Там он, заранее сговорившись с мясниками, предложил ему нанести удар мясницким ножом в свиную тушу. При этом примотал нож к кисти следователя обычной изоляционной лентой. Он исходил из тех соображений, что Жуков, у которого не было половины кисти, не мог полноценно сжимать рукоять ножа, чтобы нанести сильный удар. Следователю не удалось пробить ножом грудную клетку свиной туши. Он пытался сделать это несколько раз, но всякий раз безрезультатно. Таким образом, Борис Талахадзе сумел убедить следователя изменить направление расследования. Следствие начало изучать окружение погибшего.
Николай Махов был человеком асоциальным. Никогда нигде долго не работавший, он, что называется, сидел на шее своей жены. Гражданской жены. Всего он был женат шесть раз. И только два раза — официально. Здоровенный, сильный бугай, он нравился женщинам, но они для него существовали как источник доходов и как станок для удовлетворения собственной похоти. Последняя, шестая жена, Тамара Лядова, работала на рынке реализатором. Женщина, безусловно, красивая, приносила в дом и еду, и деньги. Бутылка водки за ужином была по определению. Махова все это устраивало. Еще бы — накормлен, напоен и удовлетворен! Впрочем, такой скотский образ жизни для Махова был нормой. Единственное, что мешало его полному «счастью», вернее, кто, так это сын Тамары — Олег. Парень был строптивым, он видел, что Махов просто пользуется его матерью. Разумеется, взаимопонимания между Олегом и «отчимом» не было. Иногда их разногласия даже заканчивались мордобоем. При этом спортивный, тренированный парень обычно проигрывал схватку могучему, сытому сорокалетнему мужику. Счастье пришло в дом, когда Олега призвали в армию. Махов вздохнул облегченно. А когда выяснилось, что Олегу предстоит служить в Афганистане, где тогда шла война, Николай обрадовался еще больше — а кто знает, может, и вовсе не вернется?
Олег вернулся. Закаленный в боях, разведчик-десантник уже не проигрывал в драке с мужем своей матери. Махов стал побаиваться своего пасынка. Олег не позволял маминому «мужу» издеваться над матерью. Тем более поднимать на неё руку. А Махов в отсутствие Олега уже успел привыкнуть к рукоприкладству. Так получилось, что в тот злосчастный вечер Олег, заглянув к своей матери, застал её в слезах. Выяснилось, что Махов, не найдя в доме заветной «поллитры», ударил Тамару. Гнев лишил молодого парня разума. Прихватив с собой охотничий нож, он отправился на поиски Николая. Впрочем, он хорошо знал, где можно найти «отчима» в этот поздний час.
Подойдя к дому Жукова, несколько минут стоял, готовя себя к тому, на что решился. Войдя в дом, увидел — Жора мирно спит на кушетке, а Махов заснул прямо за столом, положив голову на руки. Олег не стал убивать спящего. Толкнув Махова и убедившись, что тот проснулся, спросил: «Знаешь, за что сейчас сдохнешь?» Махов все понял. Он еще попытался было подняться, но удар ножа под лопатку мгновенно прервал его бесполезную жизнь — Олег Лядов был опытным бойцом. Увы, хорошему парню, настоящему мужчине пришлось отсидеть за убийство восемь лет — суд учел его психическое состояние и мотив преступления. Впоследствии, после выхода на волю, Лядов сумел сложить свою жизнь: он женился, создал свой бизнес, стал депутатом. С тех пор прошло немало лет, но он не жалеет о своем поступке. Только мать не сумела его простить. Видно, любила она своего беспутного Николая…