ru
uk
Мнения
Подписаться на новости
Печатный вариант “Время”

Милиция старше почти на год

Актуальное сегодня01 декабря 2020 | 15:08

День милиции многие годы отмечался 10 ноября, однако она появилась на десять месяцев раньше, чем было принято считать в СССР. Как милиция формировалась в Харькове и насколько действенной была?

Разгром старой полиции
После Февральской революции 1917 года постановлениями Временного правительства в марте 1917 года были ликвидированы Отдельный корпус жандармов и Департамент полиции. В Харькове ликвидация жандармерии и полиции началась на три дня раньше чем правительство в Петрограде приняло свои решения. 3 марта по решению городского Совета рабочих депутатов на заводах были проведены массовые митинги, а затем заводские рабочие впервые открыто прошли по улицам с красными знаменами. Участники этой демонстрации разоружили полицию, разогнали охранку, жандармерию, освободили из городской тюрьмы политических заключенных. Были арестованы некоторые чиновники царской администрации, и среди них — полицмейстер, полковник барон Сергей Васильевич фон дер Ховен.
На их место стали приходить стихийно сформированные отряды милиции, состоящие из рабочих, студентов и прочей неравнодушной публики. Причем разгром старой правоохранительной системы проходил практически одновременно на всей территории 1/6 части суши. Где кончалась создаваемая земствами и думами народная милиция и начинались отряды, созданные советами, определить было далеко не всегда возможно. Генерал Александр Ярмыш утверждал: «15 марта 1917 г. губернским комиссарам было предоставлено право решать вопрос о приеме на службу в милицию «достойных из числа бывших чинов полиции и корпуса жандармов». Чиновники Временного правительства на местах в массовом порядке зачисляли в милицию бывших полицейских и жандармов. Таким же путем формировалась «народная милиция» Временного правительства на Харьковщине. В то время, когда в стране неудержимо росла уголовная преступность (в большой степени этому способствовало амнистирование правительством уголовных преступников, в том числе рецидивистов), «народная милиция» фактически бездействовала».
Разгром полиции происходил не только в губернских городах, но и за их пределами. Согласно постановлению Временного правительства от 17 апреля 1917 г. уездные полицейские управления заменила уездная милиция во главе с уездным комиссаром. Милиционерами не могли стать лица, состоящие под следствием и судом по обвинению в преступлении, несостоятельные должники, состоящие под опекой за расточительство, содержатели домов терпимости. На службу в милицию могли быть приняты лица, осуждённые за кражу, мошенничество, укрывательство похищенного, подлоги, лихоимство, ростовщичество, если со дня отбытия наказания прошло более пяти лет. Начальниками милиции и их заместителями могли стать лица, имеющие образование не ниже среднего. Начальник милиции должен был ежегодно отчитываться перед комиссаром Временного правительства в данной местности. Министру внутренних дел принадлежало общее руководство деятельностью милиции, издание инструкций и наказов для неё, а также производство ревизий.
18 мая 1917 года «Южный край» сообщал: «Оставленные временно при милиционных участках в качестве инструкторов бывшие полиц. надзиратели, на каждый участок по 4 человека, по постановлению милиционной комиссии увольняются от службы вовсе и передаются в распоряжение воинского начальника, так же, как и ранее уволенные нижние чины полиции — городовые, надзиратели и пристава».
И это при том, что милиция явно не справлялась и просила помощи у армии: «Исполнительное бюро харьковского губернского Общественного комитета, по вопросу о необходимости усилить охрану в городе, постановило:
просить военного комиссара войти с ходатайством к начальнику гарнизона г. Харькова о назначении: а) отряда в 150—125 человек солдат на участок на каждую ночь, для несения патрульной службы на улицах города от 12 час. ночи до 5 час. утра, б) наряда в 80 человек для охраны банков ежедневно от 10 час. утра до 3-х час. дня, в) наряда в 10 человек солдат ежедневно для несения караульной службы в управлении милиции от 10 час. утра до 3-х час. дня,
г) просить военного комиссара принять меры к достаточному вооружению чинов уголовного комиссариата револьверами системы «браунинг» и патронами к ним».

Начальство довольно, но…
В августе того же года столичное начальство было довольно харьковской милицией. «Южный край» писал так: «По поручению министерства внутренних дел в крупные города командирован уполномоченный министерства присяжный поверенный Н. В. Дорошенко, для ознакомления с положением и деятельностью милиции на местах.
По приезде в Харьков, г. Дорошенко посетил управление милиции и милиционные участки, где знакомится с историей возникновения в Харькове милиции, положением её в данное время, её деятельностью, отношением к общественным организациям и пр. Объяснения г. уполномоченному давал исполняющий должность начальника милиции П. А. Николаенко. Н. В. Дорошенко результатами обследования остался вполне удовлетворен».
Но сами милиционеры такого удовлетворения не испытывали. Не прошло и недели с момента инспекции, как та же газета сообщала: «Харьковские милиционеры просят гор. думу увеличить содержание на 50%, а для младших комиссаров на 25%, ввести 8 часовой рабочий день для милиции и 6 час. день для канцелярий; обмундировывать милиционеров — сапоги и головной убор — за счет города;
установить бесплатную врачебную помощь для милиционеров и их семейств; обеспечить на случай смерти или болезни; выдавать наградные к праздникам Рождества и Пасхи в размере месячного жалованья; уплатить за 5 месяцев за носку собственной одежды по 20 рубл. в месяц каждому».
Понятно, что эффективность такой милиции была куда ниже, чем у царской полиции. Да и наполнение её недавними уголовниками тоже не способствовало правопорядку в Харькове и губернии. «Донесения губернского комиссара в Главное управление милиции МВД летом и осенью 1917 г. пестрят сообщениями о «самоуправствах» крестьян Харьковского, Изюмского, Волчанского уездов, слободы Мерефа («самовольно разделили церковно-причтовую луговую землю»), Старобельского уезда («под влиянием агитации Харьковского Совета солдатских и крестьянских депутатов увозят с полей землевладельцев, кроме своей части, хлеб и сено, принадлежащие землевладельцам»), о забастовках и «самоуправстве» на ряде заводов Харькова. Главное управление милиции в телеграммах на имя губернского комиссара требовало принять «решительные меры» к прекращению «самоуправства» крестьян, по охране «законных интересов» землевладельцев, «урегулированию отношений между администрацией и рабочими заводов», «недопущению эксцессов» и т. п.», — пишет А Ярмыш.
А уж о грабежах и разбоях сообщения сыпались как из рога изобилия. И приход к власти большевиков мало что изменил в этой безотрадной картине, хотя активности и прибавилось. Газета «Земля и воля» от 12 марта 1918 года с надеждой писала: «В ночь, с 9-го на 10-ое марта, отрядами социалистических партий, под предводительством коменданта г. Харькова т. Кина была произведена облава на преступников. Облава продолжалась почти всю ночь и увенчалась большими успехами.
Было поймало более 270 человек и обнаружена и конфискована масса оружия. Все пойманные принадлежали, видимо, к одной организация и расположены были по городу отдельными кучками. Одна из них самая большая (в 90 ч.) помещалась как раз против помещения Главного Штаба, на Садово-Куликовской, №4. Если деятельность т. Кина будет и в дальнейшем идти таким успехом, то скоро г. Харьков совершенно избавится от преступного элемента». И это была не милиция, а отряды большевиков, меньшевиков и бундовцев. А сама милиция продолжала подчиняться городской управе, которую советы пытались распустить, но так и не довели это до ума до самого прихода немецких войск в апреле 1918 года.

Подписаться на новости
Коментарии: 0
Коментариев не добавлено
Cледите за нами в соцсетях