Театральная ретроспектива. Харьковское измерение
Данный экскурс в 30-летнюю театральную жизнь Харькова включает в себя спектакли драматических театров, на мой взгляд, являющиеся знаковыми в определении сценического потенциала, которым одни театры воспользовались для совершенствования своей постановочной практики и репертуарной политики, а другие упустили шанс стать лучше и интереснее.
«Чевенгур», или «Губерния на берегу неба» по Андрею Платонову
В академическом театре кукол им. В. А. Афанасьева для одних с успехом, а для других с восторженным непониманием происходящих на сцене событий, продолжает трудную жизнь спектакль «Чевенгур», поставленный в 2012 году заслуженной артисткой АР Крым Оксаной Дмитриевой по роману Андрея Платонова.
Гениальная идеологическая деформация (иных слов подобрать не могу) первых лет послереволюционных событий в России показана столь выразительно, что даже ироничный подтекст вселяет ужас. Поначалу кажется, что создатели спектакля перебирают с символикой, делая знаковую интонацию нарочито зрелищной, врезающейся в сознание, но постепенно каждая замысловатая картинка выявляет абсурдность или нелепость активной деятельности людей, плохо понимающих свое движение к искусственно, но искусно поставленной цели. Спектакль — аллегория парадоксального состояния кротов фанатично роющих путь к светлому будущему. В их воображении где-то там, в конце тоннеля существует земной социалистический рай. Одновременно с продвижением «кротов» к социализму на наших глазах формируется новый бюрократический аппарат, призванный проверять, опровергать и наказывать.
Сегодня жизненный уклад героев Платонова представляется абсурдным сюжетом, но это не так, убеждают нас режиссер и актеры. Спектакль более похож на реалистический триллер, призванный вызвать у зрителя чувства тревожного ожидания, волнения, даже усмешки. Жанр этот не имеет чётких границ, а потому и не определен на афише спектакля. Если же попытаться отнести его к привычному для театра жанровому определению, то в этом случае придется долго ломать голову, так как вы нигде не найдете драматургического варианта платоновского «Чевенгура».
Многим казалось, что городок Чевенгур только обозначен, но не прозвучал в спектакле, как в романе, местом централизованного коммунизма. Начнем с того, что коммунизм там так и не построили: дома «попереносили», сады «поперетаскали», буржуазию перестреляли, а «смысла отдельного и общего существования» так и не нашли. Поэтому у постановщиков и родилось другое название — «Губерния на берегу неба». В Чевенгуре за всех и для каждого работает только светило, обзываемое «всемирным пролетарием», а труд раз и навсегда объявлялся пережитком жадности и «эксплуатационно-животным сладострастием, потому что труд способствует происхождению имущества», а значит, порождению буржуазии. Актерами проделана колоссальная работа в освоении единого интонационного посыла, столь важного для стилистической манеры первоисточника, трудно воспринимаемой при чтении, а уж тем более при воспроизведении на театральных подмостках.
«Очень простая история» Марии Ладо
Харьковский академический драматический театр им. Т. Г. Шевченко, в марте 2008 года порадовал зрителей премьерным спектаклем «Очень простая история» по пьесе киевского драматурга Марии Ладо.
Прием был потрясающим. Зрители рукоплескали стоя и долго. Режиссер вместе с актерами трепетал от восторга. Удача? Или снова мы выдаем желаемое за действительное? Попробуем разобраться.
Первое, с чего хочется начать, так это со сценографии и костюмов художника Татьяны Карасевой — несомненной удачи спектакля. Духовная сущность каждого домашнего животного выражена в гуманной человеческой форме, а декоративная образность фактуры, придумана как некий груз, подобный рюкзаку за спиной. Скульптурные объемы Коровы, Лошади стационарны и повторяют привычные для наших глаз очертания, а у Свиньи, Собаки и Петуха переносные «обиталища» души соотносятся с их характерными особенностями. Теперь о жанре.
В первом акте — хорошо поданная со сцены фантасмагория, а во втором достаточно убедительно сыгранная мелодрама, в которой фантасмагорическая завязка действия весьма логично завершается финалом, соответствующим именно такому жанру.
Актерский ансамбль преподносит сложную мелодраматическую интонацию уверенно и мастерски, и ни один персонаж не выпадает за рамки устойчивого жанрового определения. Артисты, играющие души животных, по-моему, не до конца понимают сами, какого мощного сценического результата им удалось достигнуть, совмещая реальное место действия их персонажей с неустроенным бытом персонажей в человеческом обличье. Такой прием возможен только в совместном действии актеров, соблюдающих единые условия игры. В данном случае совершенно не обязательным становится, чтобы публика поверила в чудеса, происходящие на сцене — глупо, если это станет самоцелью. Куда важнее дать зрителям возможность оценить все происходящее как опоэтизированный театральный прием, способный вызывать сострадание. Тем более что пьеса Марии Ладо написана по басенному принципу, который побуждает режиссера выстраивать несколько утрированные взаимоотношения между персонажами. Постановщик спектакля Андрей Бакиров не ошибся, сконцентрировав внимание в первую очередь на внутренних противоречиях всех действующих лиц. Внешняя конфликтная среда — результат несовместимости принципов, а затем поступков в жизненном укладе близких по семейным узам людей и их соседей. «Очень простая история» — спектакль актерский, в нем действует слаженный ансамбль исполнителей, а постановка выстроена на разработке точно продуманных взаимоотношений. И сегодня, когда поменялось несколько составов исполнителей, спектакль не утратил своей художественной целостности и пользуется успехом у зрителей.
«Самоубийца» Николая Эрдмана
К завершению сезона 2018 года режиссер, заслуженный деятель искусств Украины Степан Пасичник выпустил премьеру — «Самоубийца» по пьесе Николая Эрдмана.
Спектакль открыто тяготеет к масштабным социальным обобщениям, а трагедийная ситуация в нем накрывается фарсовым «саваном». Именно саваном, потому что это не тот смех, который веселит душу. Сатирическая направленность поставленного Степаном Пасичником «Самоубийцы» — диагноз наследственного заболевания общества, в котором падение нравственного гемоглобина может привести к задержке роста и умственного развития самой идеальной государственной структуры.
Степан Пасичник определился в русле трагикомического прочтения пьесы и, надо отдать ему должное, создал сценическую атмосферу именно этой жанровой природы. Спектакль-высказывание, но не притча, а ироничный монолог, обращенный к зрителю. Каждое действующее лицо — смысловое значение определенного индивидуального типа, сформированного общественной средой, переживающей социальную стагнацию. Воссоздана сценическая жизнь, в которой трудно определить положительных персонажей, вызывающих сочувствие, и отрицательных, вызывающих негодование, — пред нами «супостаты Божьей воли». Ох, как соскучилось общество жить без героя! Он нужен всем, но каждой определенной социальной группе — свой.
При этом всё сценическое действие находится в объятиях молчаливого персонажа, глухонемого музыканта, придающего спектаклю глубочайший философский смысл. Непосредственный Юноша, не слышащий вопросов и не дающий ответов, с улыбкой смотрит на мир, в котором обитают непонятные ему люди. Он не внемлет их словам, не знает их музыки, — в его сознании клокочет глухонемая вера в то, что окружающие творят только добро. В многонаселенном спектакле с предельной точностью разработаны индивидуальные характеристики каждого сценического прототипа. Существует такое понятие, как активированный режиссером персонаж, влияющий своей энергетикой на психологическое состояние окружающих его действующих лиц. Например, чтобы в предлагаемой режиссером трагифарсовой жанровой «оболочке» сыграть Подсекальникова, необходим хорошо подготовленный артист, способный в процессе сценического действия аккумулировать особый постановочный метод, прием и стиль. На основной сцене «шевченковцев» еще ни один спектакль Степана Пасечника не имел такого триумфального успеха, как «Самоубийца».
«Поминальная молитва» по Шолом Алейхему
Премьера спектакля «Поминальная молитва» поставленного в 1990 году Александром Барсегяном по пьесе Григория Горина на сцене Харьковского академического русского драматического театра им. А. С. Пушкина прошла с шумным успехом, а остроумные фразы персонажей этого спектакля моментально пополнили словарный запас всех, кто на нем побывал.
Вспоминаю, как оживлялись зрители при первом обращении к ним Тевье: «Умные люди были в нашей деревне всегда, дай Бог им здоровья. А еще был урядник. Один на всех! Потому что вера может быть разная, а власть — одна!» В характере Тевье странным образом сочетались сермяжная правда сельского молочника, и мудрое, почти философско-ироничное восприятие действительности. Ведь происходило все в пору, когда рушился прежний уклад, да что там говорить — привычный мир, а жизнь на этой безбожной местности уже кажется ненужной и бессмысленной. В этом персонаже важным для артиста Украины Евгения Лысенко стал поиск ответов на сложные вопросы — как не исказить свое лицо гримасой злобы и ненависти, как сохранить способность к состраданию, как не потерять Бога в себе. Как несмотря ни на что и вопреки всему не разувериться в людях? В спектакле сошлись два титанических характера, два противоположных смысла в лице Лейзера-Волфа, великолепно сыгранного Борисом Табаровским и Евгения Лысенко в образе Тевье — редкий образец сценического существования талантливых актеров над ролью. Их ощущение себя в предлагаемых обстоятельствах двух противоречивых персонажей, было гораздо объемнее, чем впечатление, складывающееся после прочтения этой пьесы. С благоговением вспоминаю первых актеров, для части которых этот спектакль в прямом смысле стал ныне «Поминальной молитвой».
Режиссер нашел очень верную общую интонацию, которая поддерживалась трогательным и нежно чувственным характером Голды — жены молочника. Эту женщину идеально воплотила на сцене Виктория Тимошенко, сумевшая в молчаливых сценах быть настолько выразительной, что состояние её героини не нуждалось в словесном подтверждении. Сложный путь в этой истории выпал на долю впечатлительной натуры её дочери Цейтл. Глубоко драматичную судьбу своей героини доподлинно раскрывала перед нами Надежда Паницкая. В общей галерее сценических персонажей неоспоримо выделялись Перчик (Дмитрий Чепенко), Федор (Владимир Угольников), Менахем (Николай Воротняк) и Степан (Анатолий Кубанцев).
Спектакль оформлял известный украинский театральный художник Михаил Френкель, использовавший пространственные декорации с элементами выразительной символики. Национальные особенности персонажей были осторожно подчеркнуты только элементами сценических костюмов, никаких ментальных акцентов в разговорной речи не было. Действующие лица и их исполнители по-доброму примиряли нас с собой, с родными и с Богом…
«Доходное место» Александра Островского
В конце театрального сезона 2007 года на суд зрителей вышел новый спектакль «Пьеса жизни», поставленный Александром Барсегяном по пьесе «Доходное место» Александра Островского. Отказавшись от авторского названия пьесы, режиссер-постановщик таким образом усиливал идейный замысел своего сценического прочтения пьесы, написанной драматургом в 1856 году. Так что и замысел А. Н. Островского, и актуальность режиссерской версии по поводу морального уродства мира, в котором господствует купля-продажа человеческих чувств, по многим критериям совпали, явив на сцене произведение цельное, проблему животрепещущую, а главное, хорошо ощутимую в современной действительности. Жанровые сцены социальной драмы были умело оправлены режиссером крепким составом мастеров, не позволявшим менее опытным актерам выпадать за рамки общего художественного замысла.
«Дети солнца» Максима Горького
Ежели раньше пьесу «Дети солнца» Максима Горького сценически трактовали как предвестие скорых перемен к лучшему — свободе, равенству и братству, а интеллигенцию воспринимали как слепых кротов, то в спектакле, Александра Барсегяна на первый план выступала совершенно иная аллегория — революция не что иное, как свирепствующая эпидемия уносящая жизни лучших представителей общества. По замыслу режиссера, все, кто спрятавшись, не пытается её остановить, обречены на скорую гибель. Поэтому сценическая жизнь не выходила за рамки кованой решетки городской усадьбы, в границах которой уживались представители всех социальных слоев предреволюционной империи. Важной особенностью этого спектакля являлось то, что режиссером не был сотворен мифический герой, за которым нам хотелось бы мысленно следовать. Два социальных среза — имущих и неимущих — не находят взаимопонимания, но при этом ловко прикрываются набором показательно демократичных отношений. Единственный персонаж, который по замыслу режиссера общается на равных как с одними, так и с другими — символический образ няньки Антоновны, которой дано полное право управлять ситуацией: в одном случае смягчая, а в другом усиливая часто возникающие конфликты, — своеобразный «серый кардинал».
«Дети солнца» увидели свет рампы в августе 2009 года.
«Пророк» Владимира Винниченко
Леонид Садовский, входя в должность главного режиссера Харьковского театра для детей и юношества, хорошо осознавал, что принимает театр с еще живым героико-романтическим направлением, многие годы утверждаемым со сцены его предшественником — заслуженным артистом Украины Александром Беляцким. Леонид Викторович хотел продолжить именно эту творческую линию, обращаясь к сценическому воплощению пьесы «Пророк» Владимира Винниченко. В 1994 году состоялась первая в мире премьера этой философской драмы. «Пророк» был правильно понят и хорошо встречен харьковской публикой. Режиссер стимулировал действие современными ритмами, поднимал самые злободневные проблемы, волнующие сознание юных граждан обновленной Украины.
Режиссер пытался ответить на бескомпромиссный вопрос: кому стоит доверять свои патриотические чувства — консерваторам, новаторам или целой армии пророчествующих кликуш и сектантов, заполонивших концертные залы и экраны телевизоров. Именно философская глубина, актуальность пьесы остановили внимание нового главного режиссера театра на выборе этого произведения. Леониду Садовскому и театральному художнику Сергею Вербуку, несмотря на строгую графичность и аскетизм декораций, удалось создать на сцене динамичное, яркое зрелище, преисполненное глубокого вселенского смысла. С этой целью некоторые драматические сцены, написанные в 30 годы ХХ столетия, переведены на ритмопластический сценический язык, сопровождаемый электронной урбанистической музыкой в стиле «нью эйдж». Главное достоинство спектакля — режиссер смог донести до зрителей мысль о том, что без нравственных и гуманистических принципов гибнет любое общество, какие бы высокие и разумные идеи не лежали в его основе.
«Капитан Фракасс» по Теофилю Готье
В 2012 году Харьковскому театру для детей и юношества спектаклем «Капитан Фракасс» в режиссерской версии Александра Ковшуна удалось вырваться в творческие лидеры и занять ведущее положение в рейтинге лучших спектаклей двух театральных сезонов. Все, что происходило на сцене, до недавних пор было не свойственно творческой манере детского театра, так как и декорации Александра Абманова, и пластические миниатюры Елены Приступ, и театральный свет Владимира Минакова, а также музыкальное оформление Дмитрия Евсюкова в корне меняли наше представление о постановочных и исполнительских возможностях тюзовской труппы. Композиционное построением мизансцен, поданное Еленой Приступ, возвратило нас к тому времени, когда групповые картины становились ярко выраженной доминантой в ранних спектаклях Александра Беляцкого, который не терпел слова «массовка», превращая в своих спектаклях такие сцены в эффектные скульптурные композиции. Романтическая драма в постановочном варианте спектакля Александра Ковшуна обрела черты героической комедии с элементами народно фарса. В спектакле на фоне разного рода трагических ситуаций, впечатляло изображение бытовых сцен с присущими тому времени скандальными происшествиями, действующими лицами которых становились представители разнородной труппы кочующих комедиантов. Художник Александр Абманов решал костюмы в стиле персонажей с картин Питера Брейгеля, у которых самым выразительным элементом оказываются головные уборы, характеризующие не только эпоху, но и индивидуальные особенности каждого действующего лица. Артисты же — все без исключения — существовали в атмосфере вечного театра, в котором нет ни настоящего, ни будущего, а есть безвременное желание играть и нравиться. Между тем у каждого персонажа прочитывалась своя судьба при том, что объединенные рамками единства времени и действия, актеры создавали реальную жизненную атмосферу привычную для их персонажей и странную для зрителей.