Виктор Гонтаров: «Мои ученики — часть национального достояния Украины»

Художник,
воспитай ученика,
Сил не жалей
его ученья ради.
Пусть вслед твоей
ведет его рука…

Стихи Евгения Винокурова процитированы не случайно. На мой взгляд, именно эти строки соответствуют неожиданному пониманию глубокой внутренней связи ученика и учителя, щедро передающего талант живописца своим последователям.

Как-то вдруг задался вопросом: почему на групповых выставках некоторые картины, причем разных авторов, притягивают моё внимание чуть более других? Впоследствии оказалось, что привлекают полотна, написанные учениками Виктора Гонтарова — заслуженного художника Украины, профессора, академика Украинской академии искусств. Вспомнилась моя первая и, увы, последняя встреча с этим удивительным человеком (к сожалению, Виктор Николаевич умер в 2009 году). Хочу вернуться в то время, и поделиться с читателями подробностями нашей беседы.
— Виктор Николаевич, когда вы родились, где росли и учились?
— Родился я в 1943 году под Харьковом в селе Сотницкий Казачок Золочевского района. Когда мне исполнилось 12 лет, семья переехала в Харьков, и я поступил учиться в художественную школу им. И. Е. Репина. Всегда только добрыми словами вспоминаю своего первого педагога Анну Ивановну Акишину. Основное направление своего не только творческого, но и всего жизненного пути я обрел в этой школе и у этого мастера. Да и не только я — все, кто прошел через руки Анны Ивановны, получили высшее художественное образование.
В 1958 году я поступил в художественное училище, а окончив его, стал студентом Ленинградского высшего художественного училища имени Веры Мухиной. На родину возвратился дипломированным художником-монументалистом. Некоторое время преподавал на кафедре рисунка в Харьковском художественно-промышленном институте. Оставив кафедру, занялся настенной росписью, и теперь уже по зову сердца приступил к постижению истинно станковой живописи. Почетные звания имею только как художник-станковист.
— В чем отличие монументальной живописи от станковой?
— Монументальная живопись привязана к архитектурной среде — фреска, витраж и тому подобное.
— Культовые сооружения?..
— Нет, но неудачная попытка была. Возникли творческие разногласия со священником, после чего на стене того храма остались лишь следы нашей борьбы. Больше я культовой росписью не занимался.
— Вы относите свое творчество к какому-то конкретному направлению?
— Ни к какому, заявляю принципиально. Направления, придуманные искусствоведами, — условность. Пригодны они только для популярных лекций по истории искусств. Наша задача — в классических стилях мирового наследия отыскать пластическое своеобразие, близкое индивидуальному восприятию современного живописца.
— В каких странах выставлялись ваши картины?
— США, Канада, Швейцария, Австрия, страны ближнего зарубежья. Трудно сказать, как принимали или воспринимали мое творчество в разных странах. Не берусь судить. Там мышление и образ жизни людей резко отличаются от нашего. Например, самые тесные творческие связи у меня сложились с немцами. Я даже выучил немецкий язык. Значительным событием считаю участие в большой программной выставке «Канадсько-українська мистецька фундація», проходившей в Торонто.
— Ваши ученики?
— Практически все мои ученики достаточно известны, имеют награды и звания. Есть легенда, будто ко мне на обучение поступают творчески сформировавшиеся абитуриенты. Это не так. Даже те, кто учился у меня, и после формируются, а может быть, и не все сформируются. Учу мастерству, хорошо понимая, что искусству на­учить невозможно.
Часто укоряют, что воспитанные мною художники в творчестве похожи на меня. Все дело в том, что мы никогда не пишем с натуры. Готовим себя к отображению на холсте уже созревших, устоявшихся в памяти образов и событий. Делаем упор на историческую тему Украины.
— Вы руководите мастерской исторической живописи, а она, как мне известно, зиждется на основах реалистического искусства. Но ни в ваших работах, ни в работах ваших подопечных не видно и толики реалистических проблесков.
— Зато существует свободный композиционный вымысел, отражающий всё то, что творится у автора картины в мозгу. Поверьте, это гораздо глубже и значительнее тупого срисовывания с натуры. У моих учеников есть право выбора — учиться у меня или у какого-либо ортодоксального реалиста. Особое чувство испытываю не к тем ученикам, у кого все получается легко и быстро, а к тем, кто в постижении мастерства проявляет работоспособность. Любые таланты без трудолюбия не расцветут, тем более если человек будет безосновательно уверен в своем превосходстве над другими. К своим ученикам я предъявляю довольно высокие требования, ставя перед ними сложные творческие задачи. Будучи студентами, они уже на деле успешно доказывают правильность избранного пути.
О моей мастерской и о творчестве ряда учеников опубликовано много статей практически во всех центральных журналах по изобразительному искусству. О чем это говорит? Что каждый из моих настоящих и бывших воспитанников является частью национального достояния Украины.
— Имена любимых учеников?
— У меня нет не любимых учеников. У меня все любимые, других я в ученики не беру.
— Что предполагает академический статус учебного заведения, в данном случае Харьковской академии дизайна и искусств?
— К примеру, отделение монументальной живописи в сравнении с теми, что существуют на всем постсоветском пространстве, находится в самом расцвете. Дальнейшие перспективы выстраивать не берусь. Всё часто складывается не по нашей воле. Сегодня мы лидеры, уверенные в завтрашнем дне, но, как известно, будущее непредсказуемо. Я честно готовлю кадры, готовые работать во славу Украине.
— Много?
— Не считал, да и не могу всех считать своими учениками.
— Что дает право считать одних «своими», а других своими, но «чужими»?
— Это мое право, которое я определяю для себя сам.

P. S. Непреодолимое желание вспомнить беседу с Виктором Гонтаровым возникло после знакомства с заинтересовавшим меня полотном «Вечерняя прогулка» Олега Омельченко, как оказалось, ученика Виктора Николаевича. Как утверждают искусствоведы, Олег Омельченко «прочно усвоил композиционную условность и особенности колористической гаммы своего учителя».