Ползком — к биоэнергетическому будущему
Пока мы бьемся над решением проблемы энергонезависимости и тратим деньги на уголь и природный газ, у нас под ногами гниют органические отходы, из которых успешно можно получать тепло и электрическую энергию!
Что же мешает полноценному развитию биоэнергетики в нашей стране? — об этом шла речь на встрече с экспертами в Харьковском пресс-клубе рыночных реформ.
Свободных
свалок не осталось
Специалисты называют биоэнергетику сложной отраслью. Во-первых, потому, что для запуска любого проекта здесь необходима более длительная подготовка, чем, например, в солнечной энергетике. Во-вторых, важно, дабы источник сырья находился сравнительно близко и был стабильным.
— Чтобы построить работающую на биомассе котельную мощностью, например, 10 МВт, нужно полтора года, а для солнечной электростанции такой же мощности — всего 96 дней (у нас есть пример подобного рекорда),— объясняет основатель Харьковского энергетического кластера Станислав Игнатьев. — В солнечной энергетике все довольно просто: согласно широте мы рассчитываем количество солнечных лучей, которые получим на единицу площади, и, соответственно, количество вырабатываемой энергии. А в биоэнергетике сложнее: надо понимать, какой объем биомассы мы можем переработать, на какие расстояния ее придется доставлять. Например, древесину эффективно перевозить не более чем на 120 км, а солому — лишь на 50 км. К тому же есть риски с постоянным получением этого биосырья.
К примеру, одна наша партнерская компания построила на Киевщине небольшой завод по производству биогаза из отходов жизнедеятельности ближайшего животноводческого комплекса. Но когда этот завод начал зарабатывать реальные деньги, владелец животноводческого комплекса решил поднять цену на отходы. И бизнес по их переработке стал невыгодным. Владельцы биогазового завода вынуждены были остановить предприятие. А вокруг животноводческого комплекса снова образовалась большая лужа, в которой собираются отходы жизнедеятельности животных…
Еще пример — теплоэлектростанция, работавшая на древесной щепе, которую поставлял лесхоз. Но из-за того, что государство не платит собственнику ТЭС за выработанную электроэнергию, он, в свою очередь, накопил долги перед лесхозом. В итоге владелец электростанции вынужден ее остановить в ожидании, когда с ним рассчитается государство. Это отображение рискованности этого бизнеса. Потому биоэнергетика развивается медленно.
В то же время проекты крупных холдингов, владеющих и источниками сырья (например, птицефабрикой или сахарным заводом), и установками для производства биогаза, стабильно работают и быстро окупаются. Подтверждением тому, что биоэнергетика в Украине все-таки развивается, является открывшаяся на днях в городе Овруче крупнейшая в регионе теплоэлектростанция, работающая на «энергетической» вербе. А в Каменец-Подольском находится крупнейшая не только в Украине, но и в Европе ТЭС, топливом для которой служит переработанная древесина.
Что касается полигонов ТБО, то, оказывается, в Украине уже не осталось свободных крупных свалок, на которых можно внедрять проекты дегазации. На каждой из них, по словам Станислава Игнатьева, уже построен завод по добыче газа. Так, на Харьковщине проект дегазации уже два года работает на Роганском полигоне, а на Дергачевском сейчас идет монтаж оборудования, добыча полигонного газа должна начаться через несколько месяцев.
А могли бы обойтись без газа
Харьковщина, по мнению экспертов, обладает огромным биоэнергетическим потенциалом, использование которого могло бы позволить региону отказаться от приобретения природного газа и обходиться только собственными ресурсами.
— В течение двух лет совместно с крупнейшим в мире центром по исследованию потенциала биомассы, который находится в Германии, мы делали такое исследование на территории Харьковской области и пришли к интересным выводам, — говорит Станислав Игнатьев. — Если бы мы взяли только 10% от общей технически доступной биомассы (то есть той, которую можно легко собрать, например, солома, стебли кукурузы, осадок сточных вод и т. д.) и использовали ее для выработки тепловой энергии, то могли бы производить столько же тепла, сколько производит ТЭЦ-5, которая отапливает большую часть Харькова и несколько населенных пунктов области. Если же эту биомассу переработать в электрическую энергию, то мы могли бы произвести 2,5 ГВт — столько же, сколько вырабатывает Змиевская ТЭС, обеспечивая электроэнергией Харьковскую, Полтавскую, часть Сумской и Днепропетровской областей. Иными словами, наш регион может стать энергетически самодостаточным, используя только те отходы, которые где-то гниют или сжигаются на полях.
Увы, биоэнергетический потенциал у нас почти не используется. Крупные инвесторы опасаются вкладывать деньги в регион, приближенный к зоне боевых действий, поэтому на Харьковщине реализуются преимущественно небольшие проекты. Как правило, это котельные, которые работают на отходах древесины или растениеводства и обогревают объекты социальной сферы — школы, детские сады и т. п. Но в большинстве населенных пунктов нет даже и таких котельных, хотя биоэнергетические отходы имеются практически везде. Мало того, деньги для строительства объектов биоэнергетики готовы предоставлять и банки, и зарубежные организации-доноры, и иностранные правительства, причем на очень выгодных условиях. Но… местные громады относятся к таким возможностям крайне пассивно.
— Печальная статистика такова, что с 2016 до 2020 года Украина использовала лишь 20% ресурсов международной технической помощи, доступных для проектов зеленой энергетики и в первую очередь для использования биомассы, которая намного дешевле при производстве тепла, чем солнечная или ветровая энергия, — говорит Станислав Игнатьев.
— К сожалению, головы громад и руководители фермерских хозяйств боятся сделать шаг к своему развитию, — добавляет основатель компании «ESM Solar» Алексей Жук. — Они говорят: нам проще засеять поля, собрать урожай и продать его. Я выступаю за то, чтобы местные громады как можно больше информировались об их возможностях, вплоть до того, как нужно заполнять документы для получения средств и как грамотно использовать эти деньги, чтобы получить эффект для своей громады.
Безусловно, даже самый ответственный голова громады не обязан разбираться в технических и организационных тонкостях «зеленых» проектов. Задача чиновников — организовать такое обучение для желающих, как это делается за рубежом. Например, в польском Люблине, рассказывает Станислав Игнатьев, создан центр, который помогает громадам писать заявки на получение грантов. Такой консультационный центр имеется и при Львовском облсовете. Харьковщина же, увы, «пасет задних».
Курс — на энергетический коллапс?
Между тем Украина уже имеет несколько примеров энергонезависимых громад (например, город Жовква на Львовщине), которые получили гранты на оборудование (то есть приобрели его практически бесплатно) и перерабатывают имеющиеся отходы в тепловую энергию для отопления жилья, что позволяет сделать местный тариф гораздо дешевле, чем в среднем по стране. В селе Веселое на Харьковщине энергонезависимой стала местная школа, которая отапливается соломой с окрестных полей. Большой плюс децентрализованного тепло- и энергоснабжения состоит в том, что энергия, произведенная рядом с местом ее потребления, практически не пропадает в сетях во время доставки.
— В сетях «Харьковоблэнерго» теряется до 30% всей энергии,— говорит Станислав Игнатьев. — А население потребляет 24%. Иными словами, население потребляет меньше, чем исчезает в сетях при транспортировке. Но все это закладывается в тариф вместе с другими затратами облэнерго. Сегодня все страны Европы активно двигаются в сторону децентрализованного энергоснабжения. Но Украина со своей энергетической махиной и теплосетями в больших городах, к сожалению, очень отстает.
Слушая амбициозные заявления правительства о том, что к 2035 году доля возобновляемой энергетики в стране составит 25%, эксперты скептически пожимают плечами: мол, два-три года назад подобные планы выглядели вполне достижимыми, поскольку зеленая энергетика в Украине развивалась быстрыми темпами, но сейчас они просто нереальны.
— За последние два года и нынешнее правительство, и предыдущее сделали очень много ошибок по отношению к инвесторам, — объясняет Станислав Игнатьев. — На сегодня государство задолжало только сектору зеленой энергетики 10,6 млрд грн, или 46% от стоимости той электроэнергии, которая была произведена за прошлый год. И из-за этой проблемы сейчас закрываются сверхсовременные ТЭС. Отсутствие четкой стратегии, разница между приоритетами в бумажных программах и реальными действиями отворачивает от Украины системных инвесторов. Если мы сегодня не будем работать на уровне местных громад, облгосадминистраций и правительства над стабилизацией энергетики и привлечением новых ресурсов, то придем к коллапсу. Сейчас происходит развал классической энергетики: большие проблемы с устаревшим фондом ТЭС, отсутствие на них больших запасов угля. И на этом фоне тормозятся проекты зеленой энергетики!
— Но еще все можно изменить, — считает Алексей Жук. — Необходимо установить правила игры и законы, которые не будут изменяться на протяжении 5–7 лет, иными словами, периода, за который должна окупиться любая инвестиция в энергетику. Я считаю, что основная проблема даже не в том, что сегодня происходит в энергетике, а в том, «благодаря» каким людям это происходит. Я не вижу профессионалов, которые могли бы вытянуть энергетику из того болота, в котором она сейчас находится. Все они были куда-то задвинуты, чтобы интересы других лиц вышли на первый план. Специалисты знают, что сейчас надо делать, но должна быть политическая воля, дабы дать управление процессами в энергетике профессионалам.