Мастера культуры: театральные деятели. "Без зрителей существование этого вида искусства бессмысленно", - Игорь Арнаутов
12 марта 1917 года в киевском театре Николая Садовского (сейчас — помещение Киевского национального академического театра оперетты) состоялось собрание театральных деятелей, основавшее Всеукраинское театральное совещание (ВТС) во главе с писателем и педагогом Спиридоном Черкасенко (председатель) и режиссером, будущим реформатором украинского театра Лесем Курбасом (секретарь).
ВТС прекратило свою работу через некоторое время после установления советской власти в Украине.
23 мая 1944 года постановлением Совнаркома УССР было образовано Украинское театральное общество (УТО), которое стало структурным подразделением Всесоюзного театрального общества.
22–23 мая 1987 года состоялся внеочередной съезд УТО, на котором оно было реорганизовано в Союз театральных деятелей Украины (СТДУ). В 1998-м Союз получил статус национального. НСТДУ имеет 9 отделений, в том числе не работающие ныне по понятным причинам межобластное Донецкое (на оккупированной территории) и Крымское республиканское (на аннексированном полуострове). Поэтому сказать, сколько всего членов НСТДУ по всей Украине, затруднительно. Ориентировочно — около 4000 человек.
На вопросы газеты «Время» отвечает председатель правления Харьковского межобластного отделения (включает также Полтавскую и Сумскую области) НСТДУ Игорь Арнаутов.
Накануне праздника
— Эта публикация приурочена к вашему, так сказать, профессиональному празднику — Международному дню театра, 27 марта. Вы и ваши коллеги отмечаете (и как) этот день? Кстати, есть ли вообще необходимость в таких датах-напоминаниях?
— Конечно! И праздник нужен, и мы, люди театра, его каждый год отмечаем!
Театр — это одновременно и уникальное, и повсеместное явление. Можно ещё раз повторить слова Шекспира: «Весь мир — театр, а люди в нём актеры». Впрочем, лично мне ближе высказывание Гоголя: «Театр — это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра». Ведь театр — синтетическое искусство: это и зрелище, и развлечение, и философ, и учитель. Театр — некая социальная функция общества. Хотя… Подсчитано, что в любом населённом пункте в театр ходит только 1 (!) процент жителей. К сожалению…
Но не будем о грустном. В Харькове существует совершенно замечательная традиция — накануне 27 марта в ближайший к празднику понедельник, когда в большинстве театров выходной, устраивать торжество в Доме актёра. Ещё во времена предыдущего председателя отделения НСТДУ
С. А. Бычко началось вручение премии «Человек театра». Это не обязательно должны быть актёры или режиссёры, но люди, без которых театр просто не может существовать, — капельдинеры, электрики или, например, буфетчики. Перед праздником мы опрашиваем все 13 организаций, входящих в Харьковское межобластное отделение, и они выдвигают свои кандидатуры. Потому что о людях театра нужно говорить, потому что людей театра за их рыцарский, часто многолетний труд нужно поощрять!..
В прошлом году из-за карантина вручение премий не состоялось, так что в нынешнем уже не 13, а 26 отмеченных. Премии эти очень скромные, но и их мы бы, наверное, не смогли наскрести — спасибо за поддержку центральному офису НСТДУ…
А завтра, 27 марта, я уверен, в каждом театре поздравят с Днем театра и зрителей, потому что они — тоже часть театра, без них существование этого вида искусства бессмысленно.
— Что вы считаете ключевой целью своей организации? Иначе говоря, зачем она сегодня нужна? Какие первостепенные задачи вы ставите перед собой и как их решаете?
— Знаете, иногда те, кто раздумывает над вступлением в Союз, задают почти тот же вопрос: «А что это мне даст?» И я отвечаю: «Да ничего не даст. Наоборот, с тебя ещё членские взносы будут брать». Но большинство вступает в Союз, чтобы помогать театру, — и реально помогают.
Одно из направлений деятельности Харьковского отделения НСТДУ — благотворительные спектакли: для детей, для ветеранов АТО/ООС. В этой связи особо хочу отметить Викторию Счастливую и её театр «Контур» (сейчас, к сожалению, они в силу ряда причин не выступают): они показывали спектакли заключенным в колониях.
Иногда, при необходимости, мы оказываем театральным деятелям содействие в получении безвозмездных юридических консультаций.
Организация наша общественная, помощь, за которую, повторюсь, я очень благодарен центральному офису НСТДУ, небольшая (точнее, номинально это та же сумма, что и, скажем, 10 лет назад, но её «покупательная способность» уже иная), а отметить достижения, поздравить с юбилеем надо и того, и другого, и третьего, а это те же премии, грамоты, цветы… А для творческого человека, тем более человека театра, внимание значит очень много: это его мотивирует к дальнейшему росту. Да, хочется не тортики и букетики вручать, а машины или яхты, турпутевки за границу… Или — это тоже грань жизни — нужно бы привести в порядок места последнего упокоения наших корифеев театра… Но финансовая, экономическая ситуация сами знаете, какая.
Как председатель межобластного отделения, я принимаю участие в многочисленных творческих конкурсных комиссиях; также я член комиссии по руководящему составу местных театров при Харьковском облсовете.
Ну и нельзя не сказать о Доме актёра, которым я имею честь руководить. Таких домов всего два в Украине — второй в Киеве. Именно благодаря НСТДУ и харьковским городским властям (последние предоставили это здание в заём на очень льготных условия) наш дом существует и плодотворно работает. И именно благодаря НСТДУ под крышей Дома актёра имеют возможность себя проявить негосударственные театры — а их в Харькове почти пять десятков!..
Если же говорить о деятельности НСТДУ в целом, то это многочисленные программы по развитию в Украине всех разнообразных направлений театрального искусства, включая семинары и сезонные школы; это огромное количество фестивалей, в том числе самый главный, который называют украинским театральным «Оскаром», — «ГРА/GRA» («Great Real Art»), где просматривается большинство отечественных спектаклей (кстати, в прошлом году весь наш «куст» — театры Харькова, Полтавы и Сум — получил награды); наконец, местные отделения НСТДУ ходатайствуют о присвоении творческих званий и некоторых премий, выдвижение на которые инициирует организация, в которой служит театральный деятель.
— Разнообразные творческие союзы появились задолго до советского периода, но именно при СССР они оказались до крайности формализованы. Что полезного вы взяли из советского прошлого, а от чего безоговорочно отказались?
— Я против огульного охаивания нашего прошлого. Возьмём простой, практический аспект. Тогда, при СССР, член театрального союза имел право на дополнительные 20 метров жилплощади — для репетиций. Были путёвки в «творческие» дома отдыха и пансионаты. Были творческие командировки — театральное общество оплачивало проезд в другой город и проживание там, чтобы, скажем, актёр посмотрел спектакли в Киеве или Львове, побывал на репетициях, пообщался с коллегами, дабы «напитаться» информацией и поднять свой уровень. Сейчас этого, увы, нет. Нынешнее «виртуальное присутствие» не совсем то, а, скорее, совсем не то.
Формальность… Ну было. Наш Дом актёра даже обзывали «домом вахтёра». Но пришёл С. А. Бычко, привлёк негосударственные театры, те привлекли зрителей и доходы — и жизнь возродилась!..
Слазьте с эмпиреев!
— В свое время В. И. Ленин заявлял: «Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания». Но люди старшего поколения хорошо помнят, что такое партийный диктат, цензура и самоцензура. Что, на ваш взгляд, хуже из этих двух зол? Является ли в наше время свобода творчества осознанной необходимостью денег?
— Кто-то очень удачно сказал, что художник должен быть голодным. Но уточню: голодным на идеи, на их реализацию, но не физически. Когда человек физически голоден, он превращается в раба, который выполнит любую прихоть «кормильца». Тем более актёры, имеющие тонкую душевную организацию. К сожалению, 1990-е это подтвердили: очень многие артисты попросту спивались…
Я хорошо помню, как в советское время проходила сдача спектакля «Полёт над гнездом кукушки». Спектакль получился очень интересный. Но представительница то ли горкома, то ли обкома партии указывала на то, что, по её мнению, было неправильным с точки зрения идеологии, противоречило соцреализму и т. п.; спектакль очень жёстко «резали».
Но тут есть интересный момент: когда театры (например, московский «На Таганке») говорили эзоповым языком, они обретали сверхпопулярность. А когда наступила гласность и скрывать в общем-то стало нечего, все как-то сразу поникли. В конце 1980-х, мне кажется, на театры вообще «плюнули», что и проявилось позже…
А ведь театр всегда, при любых политических режимах выполнял государственный заказ. И, соответственно, этот заказ оплачивался государством. Но сейчас Украинское государство, прямо говоря, «нехтує» театром.
— В продолжение вопроса: на ваш взгляд, есть ли и в каком виде ныне цензура? С другой стороны, те же художественные советы, выступающие, скажем, в рекомендательной роли, помогают или мешают развитию творческой личности?
— Цензура в стране есть, о чём свидетельствует закрытие трёх оппозиционных телеканалов. Но театр, если что, из такой ситуации всё равно выйдет благодаря тому же эзопову языку. Самоцензура? Это скорее уровень внутренней культуры. Лично для меня неприемлемы мат на сцене и неоправданная обнажёнка. В театре всё должно быть гармонично.
Художественные коллегии и худсоветы есть — в разных театрах они называются по-разному. Но, несмотря на это, многие продолжают путать свободу со вседозволенностью — можно всё!..
С моей точки зрения, более важен институт театральных теоретиков. Впереди должна идти теория, а уже за ней — практика. Теория рассматривает театральный процесс в целом, обнаруживает тенденции и говорит о том, какие средства театр должен применить, чтобы двигаться в данном временном отрезке. То есть теория обязана показывать практике перспективы. К сожалению, этого нет.
К тому же критика — это некое противоядие. Иначе можно забраться в эмпиреи и оттуда вещать, что, дескать, зритель до меня, великого, не дорос, потому и не понимает. Опомнись! Зритель заплатил деньги за билет, так, пожалуйста, будь убедителен! А ты ставишь какую-то халтуряку, смешиваешь, извините, мёд с дерьмом, и высокомерно заявляешь: я так вижу. Но это взгляд человека, который не несёт ответственности перед зрителем!
— Есть ли на Харьковщине проблема с сохранением творческого наследия ваших предшественников, действительно внесших достойный вклад в национальную культуру? Что ваша организация делает для этого?
— Да, такая проблема существует. Творческое наследие наших предшественников — это, например, репетиционные листы, рукописные воспоминания, аудио- и видеозаписи выступлений выдающихся режиссёров и артистов.
И опять-таки вынужден говорить о финансовой стороне вопроса. В Доме актёра хранится архив СТД (афиши, фотографии и многое другое), начиная с 1970-х годов. Но больше 30 лет, образно говоря, туда не ступала нога человека, чтобы разобрать, систематизировать, оцифровать этот архив! Для этого нужны дополнительные люди со специальным образованием и, разумеется, дополнительные деньги. Сейчас же Дом актёра — это по штату всего 12 сотрудников: четыре дежурные, три уборщицы, инженер (нужен ещё один), техник, заместитель директора и ваш покорный слуга…
Пользуясь случаем, ещё раз выражаю огромную благодарность Украинскому культурному фонду, который по программе «Ситуационная поддержка во времена карантина и пандемии» не только профинансировал ряд работ по модернизации Дома актёра, но и помог в проведении нескольких творческих мероприятий и акций. Однако фонд ведь тоже, мы понимаем, не всесилен и не безразмерен…
А в масштабе всей Украины остро стоит проблема сохранения в качестве видеофильмов поставленных спектаклей. Очень часто так бывает, что театр возник, прогремел одной-двумя постановками и — исчез…
— Вам известно, существуют ли другие творческие союзы той же профессиональной направленности? Какие разногласия, в том числе идейные, имеются у вас с ними?
— Что-то подобное когда-то пытались создать, но, насколько мне известно, из этой затеи ничего не вышло. А с другой стороны — зачем, если есть Союз театральных деятелей Украины?!
— Кто имеет право стать членом вашей организации? Каковы критерии отбора? И за что могут исключить из неё?
— Стать членом нашей организации может практически любой гражданин Украины, достигший 18 лет, который любит театр и разделяет наши взгляды. Условия приёма подробно расписаны на сайте НСТДУ. Причем все документы можно заполнить онлайн. А исключить — за неуплату членских взносов в течение года или двух.
— Сколько членов, хотя бы приблизительно, в вашем творческом союзе?
— В нашем межобластном отделении около 500 человек, из них большинство из Харькова.
— Взимаются ли в вашей организации членские взносы? Каков их размер (в месяц, в год)?
— Взносы есть — 200 гривен в год.
— Какие преимущества (материальные или моральные) имеет член вашего союза по сравнению с «неохваченными» творцами или принадлежащими к альтернативным организациям? В чем ваше отличие от соответствующего профсоюза?
— Ну об этом я уже говорил ранее: преимущество только одно. Оно заключёно во «вкусном» украинском слове «спілка». Сайт НСТДУ так и призывает: «Включайся у СПІЛКУвання!»
— Имеет ли ваша организация финансовую или другую материальную поддержку со стороны государства?
— Косвенно — да. Через Министерство культуры Украины по статье поддержки творческих союзов нам выделяется 230 тыс. грн в год.
— Руководитель вашего союза — выборная должность? Получаете ли вы денежное вознаграждение за свою деятельность или работаете на общественных началах?
— Должность выборная, работаю на общественных началах..
Был и остаюсь актёром
— Как вы сами пришли в эту профессию? Что стало решающим в выборе жизненного пути?
— Когда я после 8-го класса пошёл в ПТУ (кстати, получил профессию электросварщика и теперь она мне пригодилась — лично сварил металлические лавочки во дворике Дома актёра), то одновременно пришёл в народный театр Полтавского городского дома культуры. Почему именно театр? Ну как можно, скажем, объяснить любовь?! Вот так и я, впервые попав в театр, сразу понял: это — моё. Кулисы, сцена, запахи… Всё — родное!
После армии решил получить актёрское образование. Вместе с моим другом Сашей Любченко прикинули, что до Харькова в два с лишним раза ближе, чем до Киева. Вот такая «арифметика» и определила выбор в 1985-м.
Поступал я, скажем прямо, слабенько. Видимо, приняли во внимание фактуру, то, что после армии, и разглядели некие задатки. А через четыре года я оправдал надежды, силы, нервы и средства, вложенные в меня: спектакль «Мина Мазайло», в котором мне доверили главную роль, стал лауреатом всех фестивалей, где участвовал. Больше десяти лет я играл эту роль в театре имени Шевченко. А потом ушёл — устал…
Много чем потом занимался, но был и остаюсь актёром.
— Кто лично для вас является ориентиром в творчестве — в мире, Украине, на Харьковщине?
— В первую очередь таковыми для меня являются члены правления нашего межобластного отделения НСТДУ: мудрейший Сергей Анатольевич Бычко, который сейчас возглавляет Харьковский русский театр им. А. С. Пушкина; безотказный Игорь Николаевич Коваль, директор, художественный руководитель и главный режиссёр Харьковского театра музкомедии; директор Полтавского музыкально-драматического театра им. Н. В. Гоголя Алексей Николаевич Андриенко; директор Сумского театра драмы и музыкальной комедии им. М. С. Щепкина Николай Михайлович Юдин; ветеран Харьковского украинского драматического театра им. Т. Г. Шевченко Владимир Николаевич Маляр; звёзды Харьковского театра оперы и балета им. Н. В. Лысенко балетмейстер Светлана Ивановна Колыванова и режиссёр-постановщик Армен Мигранович Калоян; мой друг и коллега Игорь Акимович Мирошниченко, — актёр Харьковского театра кукол им. В. А. Афанасьева… Впрочем, я бы мог назвать ещё очень многих по-настоящему душевных людей, с кем мне посчастливилось сотрудничать в творческой или общественной деятельности.
— Язык — один из главнейших инструментов в вашей профессиональной деятельности. Насколько важна в нынешнем глобализированном мире национальная идентификация (а ведь язык — один из её основных маркеров)?
— Если из этого не делать проблему, то проблемы и не будет. Вот мой личный опыт. Я всю жизнь был русскоязычным. А мой отчим, который родом из полтавской глубинки, был украиноязычным. И дома я говорил с мамой по-русски, а с Петровичем — по-украински. И мы все друг друга прекрасно понимали.
Сейчас, например, в Киеве есть театр, весь репертуар которого на английском языке. На Закарпатье некоторые театры ставят спектакли на венгерском. В Харькове театр им. Пушкина — русский. Так какие это театры — английские, венгерские, русские или всё-таки украинские? Украинская культура — это не только язык Григория Сковороды, Ивана Котляревского, Тараса Шевченко, Владимира Сосюры, Лины Костенко. Точно так же частью украинской культуры являются произведения на крымскотатарском языке, на языке греков Приазовья и русскоязычных украинцев.
— Ощущают ли писатели на себе проблемы плагиата и пиратства? Можно ли что-то противопоставить этим явлениям в «оцифрованном» мире?
— О, да, эти проблемы существуют. И давно. Это «творческое заимствование» касается не только методов режиссёра-постановщика, но и самого спектакля. Мизансцены, сценографию, акценты и даже музыкальное оформление некоторые постановщики «заботливо» переносили на харьковские сцены.
Не гнушаются «цитировать» целыми отрывками и сейчас. Причём не считают этот поступок чем-то зазорным! «Тырят» у столичных, известных, распиаренных режиссёров даже не фрагмент, а целые сцены и потом показывают это харьковчанам, абсолютно не принимая во внимание, что многие интересуются постановками других театров мира и смотрят их если не «вживую», то с помощью интернета, и замечают на спектаклях подлог. Об этом как-то не принято говорить. А надо! Творчество от таких подмен выхолащивается и становится занудным, потому что слепо перенесенный «слепок» остаётся лишённым жизни — актёры зачастую мало понимают, что им играть. Настоящим креативом здесь и не пахнет. Остаётся яркая форма без глубины содержания.
— «С кем вы, мастера культуры?» — этим вопросом в своё время творческих людей озадачил Максим Горький. С вашей точки зрения, может ли искусство развиваться вне реалий общественной жизни? Если нет, то должно ли оно, так сказать, откликаться (и как) «на злобу дня»?
— Театр всегда откликается на злобу дня, но не напрямую. Это не «утром в газете, вечером в куплете». В театре, чтобы сказать нечто актуальное, нужно зачастую уйти глубоко в классику, вплоть до Гомера. Театр может быть подвижен, как ртуть, но одновременно он неспешен, он вдумчив. Во всяком случае, таким он должен быть.
— За редким исключением (например, награждение титулом «сэр» или «дама» в Великобритании наиболее выдающихся деятелей культуры) в мире отсутствует практика присвоения государством почётных званий за творческие достижения. Как вы считаете, не пора ли упразднить данное советское «наследие» — все эти категории «народных» и «заслуженных»? А лично вы в этом смысле выделены державой? И, к слову, участвует ли ваша организация в выдвижении «на отличие»?
— О том, что мы в выдвижении участвуем, я уже сказал. И о том, что для творческой личности любая похвала, а тем более такая, государственная, является мощной мотивацией к дальнейшему росту и развитию, тоже. Так что система поощрений в том или ином виде должна быть.
С другой стороны, в этом вопросе действительно есть определённые перекосы. Заслуженные (подчёркиваю — за заслуги!) награды в виде званий, орденов и медалей нивелировали, не всегда, на мой взгляд, соизмеряя их с реальным вкладом того или иного отмечаемого.
Но пока звания существуют, я буду за них. Опять-таки давайте не забывать и материальный аспект. Например, моё звание заслуженного артиста Украины даёт дополнительные 20% пенсии.
— Сформулируйте критерии, которые помогут неспециалисту в вашей области понять разницу между хорошим произведением и плохим.
— Очень важно не каким человек зайдёт в театр, а каким выйдет. В любом случае — и после комедии, и после трагедии — он должен выйти возвышенным. Театр обязан возносить человека. Зритель, как родниковой воды, должен «напитаться» интеллектуального искусства. И для достижения этой цели театр может делать ВСЁ, но, как я уже говорил, не опускаясь ниже определённого уровня культуры. А сейчас, увы, тот шок, который вываливается на сцену во многих театрах, и считается «результатом». Но ведь театр — это искусство паузы! У зрителя должно сложиться впечатление, что это не режиссёр с актёрами ему что-то внушили, а это он сам до этого додумался…
Коротко: если, после того как занавес закроется, зрителю хочется продолжения, — это хороший спектакль, а если хочется уйти ещё по ходу действия — плохой.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Игорь Анатольевич Арнаутов родился 22 марта 1963 года в городе Елгава (Латвия). Детство и юность провёл в Полтаве.
В 1989 г. окончил актёрский факультет Харьковского института искусств (ныне — Национальный университет искусств
им. И. П. Котляревского). В 1989–1999 гг. служил в Харьковском государственном академическом украинском драматическом театре им. Т. Г. Шевченко. С 1995 г. — актёр творческого объединения «ЧИЗ» (г. Харьков). Телезрителям также известен участием в популярных программах «Не время» и «Большая разница». Снялся в ряде отечественных кинокартин и сериалов. Харьковский Дом актёра им. Леся Сердюка возглавляет с 2015 г.
Руководителем Харьковского межобластного отделения НСТДУ избран в 2018 г.
Женат, есть дети.
Другие публикации проекта Мастера культуры: