«Освобождение от надежной защиты памятника Тарасу Григорьевичу станет символом нашей Победы»

Уже более месяца длится война… Захотелось вновь пройти знакомыми улицами любимого Харькова с огромным желанием увидеть то, что восхищало и радовало каждой встречей. Доехал до центра на попутке, на мой вопрос об оплате молодой водитель с улыбкой сказал:

— Я военный и с тех, кого от оккупантов защищаю, денег не беру.

— Слава Украине!

— Героям слава!

На том и расстались с молодым уверенным в себе человеком, который, как я понял, после короткой передышки возвращался в воинскую часть.

Ранее видел страшные кадры взорванного здания на площади Свободы, сопереживал тем, чьи близкие люди погибли под его завалами, а вот когда увидел воочию руины развороченного на соседней улице в прах памятника архитектуры стиля модерн, глубоко осознал ужас происходящего…   Подойдя к известному на весь мир харьковскому памятнику Тарасу Шевченко, почему-то облегченного вздохнул, увидев на привычном месте не гордое изваяние, а сложенную из мешков огромную гору — значит, в безопасности наш Кобзарь. Освобождение от надежной защиты памятника Тарасу Григорьевичу станет символом нашей Победы. В долгожданный день освобождения эта уникальная многофигурная композиция вместо песчаной горы будет осыпана харьковчанами столь же высокой грудой самых красивых цветов.

На кадры фантастического фильма был похож путь от Зеркальной струи до Пушкинской, на протяжении которого в тебя всматривались пустые глазницы окон будто вывернутых наизнанку зданий и осыпавшие золото прорехи на пострадавших куполах храма Жен Мироносиц.  Всегда приветливые выставочные залы Харьковского художественного музея, сегодня прикрыли свои окна-веки защитными щитами.

Слава Богу, что сотрудники музея и пришедшие на помощь волонтеры быстро среагировали и наглухо закрыли оконные проемы всеми подручными материалами.  Если бы этого не произошло, то бесценные произведения изобразительного искусства могли пострадать от нарушения температурного режима. Честь и хвала людям, спасшим для будущих поколений картины выдающихся художников всех времен и народов.

Скользя по россыпям битого стекла, выхожу на улицу Скрыпника, ужасаясь видом фасада бывшего «Будинка робiтникiв освiти», изуродованного взрывной волной.

Напротив — разбитые парадные двери ДК Связистов и «ощетиненные» окна Чичибабин Центра, в котором 28 марта должна была состояться большая познавательная программа, посвященная 100-летию Юрия Лотмана — крупного ученого в области исследования шедевров мирового литературного наследия.

Не миновала взрывная волна и Драматический театр им. А. С. Пушкина. Фасад с мифологическими фигурами цел, а вот стекла потрескались и кое-где осыпались наземь. Тетка Чарли на застекленной афише одноименного спектакля прикрылась от осколков веером, но это её не спасло. В сердце осколки не попали, а вот руку изувечили.

Стою на Сумской, застыв перед старинным зданием Харьковского академического драматического театра им. Т. Г. Шевченко, не сводя глаз с афиши премьерного спектакля «Маклена Граса», которым 31 марта  коллектив театра встретил бы 100-летний юбилей со дня рождения Первой театральной мастерской творческого объединения «Березiль» — впоследствии столичного украинского театра в Харькове.

Вспоминая события, связанные с первой постановкой на его сцене «Маклены Грасы», невольно провожу параллель с нынешнем временем. Вернемся к тем далеким событиям.

В 1933-м Лесю Курбасу разрешают начать работу над пьесой Кулиша «Маклена Граса», а уже накануне премьеры руководителя театра «Березіль» неожиданно вызвал к себе секретарь ЦК КПУ Павел Постышев и попросил от лица творческого коллектива публично осудить деятельность писателя Мыколы Хвылевого, ВАПЛИТе (Вільна Академія Пролетарської Літератури), наркома просвещения Николая Скрыпника и некоторых актеров «Березіля». На такую просьбу Лесь Степанович Курбас ответил: «Ни Мыколу Хвылевого, ни ВАПЛИТе не могу осуждать, ибо я — единомышленник их политико-литературной деятельности. После того, что случилось со Скрыпником, на его могилу я камень не брошу… И, наконец, благонадежность актеров моего театра. Я отвечаю только за то, что и как они делают на сцене».

Результаты не замедлили сказаться. Через несколько дней нарком просвещения Украины Затонский потребовал показать «Маклену Грасу» репертуарному комитету ЦК КП(б)У. Перед началом спектакля театр был окружен работниками ГПУ в форме и при оружии, огромное их количество было не только в фойе, но за кулисами, и даже в гримерных. К началу спектакля в зале появились секретари ЦК КП(б)У Косиор, Постышев, Балицкий. После закрытого показа в газете «Коммунист» появляется разгромная статья. Апофеозом организованной травли режиссера стало 5 октября 1933 года, когда под председательством заместителя наркома просвещения Андрея Ананьевича Хвыли состоялось экстренное заседание коллегии Народного комиссариата просвещения УССР, на котором решалась судьба создателя театра «Березiль», выдающегося режиссера и реформатора украинской сцены Леся Степановича Курбаса. Трагически пережив всё случившееся в стенах созданного им театра, Курбас принимает решение оставить Харьков. Исходя из всего сказанного, следует понимать, что тогда «Маклена Граса» не была включена в репертуарную афишу театра. Сегодня этому помешали вражеские бомбардировки Харькова. Однако коллектив театра верит в победу и не теряет надежды на то, что премьера «Маклены Грасы» в режиссерской версии заслуженного деятеля искусств Украины Степана Пасичника обязательно состоится, и этот спектакль станет знаковым в истории театра и в жизни не побежденного в кровавой схватке с врагом Харькова. Слава Украине!