Первый харьковский архиепископ

В Спасо-Преображенском соборе Одессы покоятся мощи св. архиепископа Иннокентия, известного как св. Иннокентий Одесский.

Однако перед своим служением там он оставил след в Харькове. Архиепископ Иннокентий (в миру — Иван Алексеевич Борисов, 1800 –1857) стоял во главе харьковской кафедры семь лет. И его служение запомнилось надолго, прежде всего сплавом глубокой учёности и искренности. Так он чувствовал, так он общался с паствой.

Путь пастыря

Он родился 15 декабря 1800 года в городе Ельце, Орловской губернии в семье священника о. Алексия Борисова и был наречен при крещении Иоанном. Семья, воспитавшая его, была богобоязненной; особое влияние на него имела его мать. Обстановка, в которой рос и воспитывался Ваня, была самая простая. В доме не было богатой библиотеки, но были Библия, жития святых, патерики и прологи. По ним он и учился читать.
Первоначальное образование Иван получил в Воронежском уездном духовном училище, по окончании которого поступил в Орлов­скую духовную семинарию. Среди своих сверстников он отличался необыкновенными способностями, которыми восхищал воспитателей. Один из соучеников вспоминал: «Всегда живой и резвый, легко увлекающийся забавами детства и первой юности, он, по-видимому, мало предавался обычной семинарской зубрежке, но всегда успевал в науках и превосходил успехами всех своих товарищей. Обширная память, необыкновенная быстрота и смелость воображения резко отличали его от них».
В 1819 году Иоанн Борисов окончил семинарию и был направлен на первый курс Киевской духовной академии. Здесь, помимо слушания лекций, он очень много занимался самообразованием и иногда излагал перед своими товарищами учение того или иного философа с такою ясностью и простотой, что превосходил лекции профессорские. Все науки ему давались легко. Он единогласно был признан первым студентом академии. Уже в это время в нем обнаружилось высокое самобытное дарование отличного церковного проповедника, прославившее его затем.
В 1823 году Иоанн Алексеевич Борисов окончил академию и получил степень магистра, после чего был назначен инспектором и профессором церковной истории и греческого языка Санкт-Петербургской духовной семинарии, а через три месяца — еще и ректором Санкт-Петербургского Александро-Невского училища. 10 декабря 1823 года Иоанн был пострижен в монашество с именем Иннокентий. 3 сентября 1829 года профессору-архимандриту Иннокентию была присвоена высшая ученая степень — доктора бого­словия.
27 августа 1830 года архимандрит Иннокентий был переведен в Киевскую духовную академию на должность ректора и профессора богословия. Он умел угадывать таланты и всегда старался развивать их и поощрять. Со всеми студентами он всегда обходился ласково, вежливо и благородно, к недостаткам и проступкам их был снисходителен. В нем мудро сочетались строгость и благость. Он обычно вразумлял и исправлял виновных, более устрашая, чем наказывая. Иногда он был вспыльчив и раздражителен, но непамятозлобив, и если на кого гневался, то сам первый и раскаивался в этом. Отличаясь необычайной работоспособностью, он читал массу книг и своих воспитанников приучал дорожить временем, любить труд.
3 октября 1836 года в С.-Петербурге архимандрит Иннокентий был хиротонисан во епископа Чигиринского, викария Киевской епархии с управлением Киево-Михайловским монастырем, оставаясь в то же время ректором Киевской академии. В связи с занятостью делами епархиального управления преосвященный Иннокентий вынужден был сложить с себя должность профессора богословия.

На харьковской кафедре
1 марта 1840 года последовало назначение преосвященного Иннокентия епископом Вологодским, где он прослужил менее года, до перевода в Харьковскую епархию, которой управлял в течение 7 лет. Все боялись его, все говорили: «С этим владыкою не шути!» Но вместе с тем все его любили, глубоко уважали и гордились тем, что преосвященный Иннокентий — харьковский епископ.
Вот как вспоминает о нем его современник: «Он не только ходил и сидел с книгою, но и засыпал не с книгою только, а и на книгах. Помню однажды позвал он меня к себе на самый верхний этаж, называемый антресолями, где были главные его библиотечные комнаты, большие — три или четыре. Смотрю, лежит он на широком диване, а принимал он, Царство ему Божие, всех, но особенно людей к нему близких, очень просто, можно сказать, дружески или отечески. «А, здравствуйте, отец! — был его привет, — садитесь около меня». Со всею скромностью я ему отвечал: «Негде, Вы сами, владыка, на книгах». Он улыбнулся и сказал: «Правда! Но сказать ли Вам — тут-то, вот в них-то и покой. Я никогда так не засну сладко и никогда не сплю так мирно, как с книгою в руках и в головах… Советую и Вам то же делать», — и прибавил: «Читайте, читайте и Вы, отче, серьезные книги, ничем так не питается и не возвышает дух наш и не приводится в гармонию, как чтением серьезным!».
15 апреля 1845 года «за отличное управление Харьковской епархией» епископ Иннокентий был возведен в сан архиепископа.
Историки Дмитрий Багалей и Дмитрий Миллер достаточно подробно описали служение владыки Иннокентия. «Епархией управлял Иннокентий деятельно и к управлению относился серьезно. Он старался поднять религиозное чувство в своей пастве не только проповедями, но и внешней красотой религии. Он установил крестные ходы с иконой Озерянской Божией Матери из Харькова в Куряж и обратно и из Ахтырки в Троицкий монастырь. При нем возобновлены закрытые при Екатерине монастыри — Святогорский и Ахтырский, при нем же устроен и женский монастырь — Николаевский Стрелечий», — сообщают они. Много сделал он и для системы религиозного образования. «К духовенству, особенно к причетникам, довольно-таки до него распущенным, Иннокентий относился без послаблений. Он требовал от них знания катехизиса, устава, во время объездов епархии производил экзамены священникам и диаконам, а причетников экзаменовали члены архиерейской свиты», — пишут Багалей и Миллер.
1 апреля 1847 года владыка был вызван в С-Петербург для присутствия в Святейшем синоде и прямо оттуда 24 февраля 1848 года был назначен в епархию Херсоно-Таврическую с пребыванием в Одессе.
В 1853 году началась Крымская война. В период обороны Севастополя и Одессы он, несмотря на опасность, приезжал прямо к местам боев, воодушевляя солдат своими замечательными проповедями, сам совершал богослужения в походных храмах, про­явил исключительную заботу о раненых воинах.
8 апреля 1854 г. соединенный англо-французский флот подошел к Одессе. Два дня спустя, в Великую субботу, город подвергся продолжительной, 12-часовой бомбардировке. Несмотря на опасность, во всех храмах города в этот день были проведены богослужения. В одесском кафедральном соборе священнодействовал сам архиепископ. Сохранились воспоминания очевидца А. Н. Стрехина (впоследствии директора Феодосийского карантина), записанные им в 1885 г.: «Когда вошел в церковь, глазам моим представилась следующая картина. Преосвященный Иннокентий, смиренный и покойный, стоит на амвоне посреди церкви в полном облачении, готовый приступить к священнодействию. Коль скоро он проследовал в алтарь, в ту минуту раздается треск от лопнувшей вблизи неприятельской бомбы; осколок попадает в купол собора; все потрясается; стекла сыплются из верхних окон, и масса людская как-то заколебалась. Преосвященный выходит из царских врат со светильниками и благословляет всех. Лицо этого великого витии представляло в тот момент поистине апостольский вид: никакого смущения или возбуждения, одна лишь скорбь просвечивалась в нем. В утешение присутствующих он сказал слово по поводу тогдашних обстоятельств; а затем служение продолжалось так, как бы ничего особенного и не произошло».
24–27 июня 1855 г. владыка Иннокентий посетил осажденный Севастополь. Он внимательно осмотрел с горы линию фронта, подробно расспросил о каждом бастионе, сделал «стратегические замечания» по поводу неприятельской позиции. Своему знакомому генералу Тетеревникову владыка заявил, что хочет «пройти по траншеям», но тот удержал от столь «не­уместного самоотвержения». В то время положение дел было таково, что «на бастионах и в траншеях нельзя было сказать что-нибудь команде», нередко даже «богослужение отправляли шепотом, чтоб не слышно было неприятелю», ибо, узнав о скоплении в одном месте нескольких человек, враг тут же открывал по нему ожесточенный огонь. Через несколько часов иеромонаху все же пришлось стать свидетелем смелости и хладнокровия владыки Иннокентия. Катер, на котором они направлялись к Графской пристани для свидания на Николаевской батарее с генерал-адъютантом Д. Е. Остен-Сакеном, попал под обстрел. Две бомбы упали совсем близко (одна за кормой, другая перед носом), но архиепископ при этом даже не изменился в лице.
Скончался архиепископ 26 мая 1857 года на праздник Святой Троицы.