До сторiччя «шевченківців»: Семен Кошачевский

Автор этих строк с удовольствием откликается на просьбу постоянной подписчицы газеты «Время» Киры Пантелеевны Печенко рассказать о творческом пути Семена Кошачевского, исполнителя ведущих ролей на сцене Харьковского академического украинского драматического театра
им. Т. Г. Шевченко.

В свое время заслуженный артист Украины Семен Самойлович Кошачевский (1910–1991) был любимцем харьковской публики, в основном её прекрасной половины. Он был рожден для сцены — обладал высоким ростом, мужественными чертами лица, сдержанными манерами и баритонально-широкими интонационными переливами разговорной речи. Многие по-светловски недоумевали: «Откуда у хлопца испанская грусть?» Да и сам он вряд ли бы мог объяснить происхождение своих исполненных изяществом благородных манер. Родился-то он в пригороде Одессы, в районе, который сегодня является курортной зоной Пересыпь. А в 1910-м это была промышленная слобода с криминальной славой опасного места. С раннего возраста Семен одну за другой осваивал профессии грузчика, кочегара, молотобойца и водителя моторной телеги. Однажды, случайно попав в театр, юноша вдруг испытал столь сильное эмоциональное потрясение, от которого не мог избавиться, пока не решился проверить свои актерские данные на самодеятельной сцене местного клуба. Получилось! Воодушевленный успехом, юный аматор прослушивается в Одесский театр рабочей молодежи и параллельно обретает навыки профессионального актера, обучаясь в местном музыкально-драматическом училище.
В 1933 г. Семен Кошачевский входит в состав труппы Одесского государственного театра им. Октябрьской революции (ныне академический музыкально-драматический театр им. В. Василько). В 1941-м вой­на застала труппу одесситов на гастролях в Минске. Возвратиться в Одессу они уже не смогли, поэтому разделились на несколько частей для осуществления концертной деятельности вблизи линии фронта; также показывали спектакли в госпиталях близлежащих городов и поселков. Встреча Семена Кошачевского с художественным руководством такой же концертной группы шевченковцев произошла предположительно в 1942 году в Воронеже. Так или иначе, а в 1943-м Семен Самойлович продолжил свою актерскую карьеру уже в Харькове.
Дебютной ролью Семена Кошачевского в новом для него театре (если не считать вводов в уже идущие спектакли) стал Антон Квитка в драме «Талан» Николая Старицкого. Фактура артиста органично вписывалась в пространственные рамки харьковской сцены. Признавали, что особенно хорош он в костюмных ролях классического и исторического репертуара. Был убедителен в роли изысканного парижанина и бездельника Шаля в спектакле по роману Оноре де Бальзака «Евгения Гранде». Великолепен в роли красивого, смелого и благородного варяжского предводителя Гаральда в драме «Ярослав Мудрый» Ивана Кочерги. Актер широкого диапазона, он уверенно выступал и в романтическом, и в бытовом, и в комедийном репертуаре. Полтора десятка лет не сходила со сцены шевченковцев комедия «С любовью не шутят» Педро Кальдерона, и все эти годы Семен Кошачевский с искрометной веселостью и соответствующим темпераментом исполнял одну из центральных ролей — Дона Алонсо.
Критика тех лет также высоко оценивала Кошачевского в роли Фердинанда в «Коварстве и любви» Фридриха Шиллера. Специалисты утверждали, что этот сценический персонаж являл образец внутреннего и внешнего стиля, в котором манера «держать» на себе костюм была актером подробно исследована и соответствовала правилам этикета, присущего эпохе немецкого Просвещения. К слову, на одном из спектаклей произошел забавный случай, героем которого стал Семен Кошачевский. В будущем известный актер и кинорежиссер Леонид Быков играл в «Коварстве…» слугу. В сцене с леди Мильфорд (народная артистка Украины Валентина Чистякова) он торжественно объявлял выход Фердинанда фон Вальтера. Объявляет раз, другой, третий… А Семен Кошачевский увлекся шахматной партией, забыв, что должен появиться в этом эпизоде! Быков трижды давал необходимую реплику, но фон Вальтер так и не появился. В очередной раз выбегая на сцену, Быков закричал: «Вони просили зачекати!..» От такого «экспромта» актеры, чтобы не расхохотаться в голос, глубоко вдохнули, а застывшая в приветственном поклоне леди Мильфорд, еле сдерживая приступ смеха, долго не могла выпрямить спину…
В театре таких, как Семен Кошачевский, называют «актерами плаща и шпаги». Они очень сложно переходят в разряд стареющих сценических персонажей, но в молодую пору, как и герой нашего рассказа, блистают ролями Чезаре Мартини в «Оводе» Лилиан Войнич, Скворцова в «Шельменко-денщике» Григория Квитки-Основьяненко, Лаэрта в «Гамлете» Уильяма Шекспира и многими другими подобными.
Начиная со второй половины 1950-х годов, репертуарная политика театра выстраивается в строгом идеологическом русле. В репетиционный процесс включаются пьесы Александра Корнейчука, Николая Погодина, Бориса Полевого, Игоря Муратова, Аркадия Школьника и других ныне малоизвестных представителей социалистического реализма, писавших пьесы с вариациями единственно допустимого конфликта — «борьбы лучшего с хорошим». Имена и фамилии сценических персонажей, сыгранных в это время Семеном Кошачевским, говорят сами за себя: два Федора, четыре Петра, один Данила и толпа Галиловых, Петровых, Кулишовых… На возрастные главные роли в спектаклях по таким пьесам претендовали ветераны шевченковской сцены, а второстепенные персонажи мало интересовали Семена Самойловича. Не видя творческих перспектив, он в 1965-м оставляет актерскую профессию, целиком посвящая себя педагогической деятельности. (Впрочем, его педагогический стаж стартовал еще в пору служения сцене Одесского драматического театра, когда он давал уроки актерского мастерства студентам своей «альма-матер» — музыкально-драматического училища.) Сначала преподавал, а чуть позже возглавил кафедру сценической речи Харьковского театрального института (после 1960 г. — институт искусств, ныне — национальный университет искусств). С 1962-го по 1972-й заведовал кафедрой режиссуры Харьковского института (теперь академии) культуры.
Скончался Семен Самойлович Кошачевский на 81-м году жизни. За несколько десятилетий педагогической практики он обучил творческим дисциплинам сотни деятелей культуры и искусства. И сегодня нет ни одного профильного учебного заведения среднего и высшего звена, где бы не преподавали его ученики.